Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

Впрочем, молодой римлянин тут же сжал зубы и заставил себя выбросить из головы эти вредные мысли. В конце концов, друиды отправились к своим мрачным богам, а Катон уцелел, вот что важно. А додумайся, например, их вожак вогнать ему кончик серпа под ребро, все бы могло обернуться совсем по-другому.

Тинкоммий умолк и почтительно ждал, когда наставник соизволит продолжить.

– С виду наш меч не больно-то примечателен, но в гуще схватки, вбив свой щит в стену врагов и сойдясь с ними нос к носу, ты начинаешь ценить его по-настоящему. Внимательно слушайте своих инструкторов, учитесь владеть коротким мечом столь же мастерски, и в скором времени выродки-дуротриги станут для вас лишь кошмарным воспоминанием.

За этим высказыванием последовали одобрительные восклицания, и Катону достало ума не мешать людям выражать свои чувства. Потом он поднял руки, призывая к молчанию.

– Я вижу, что вам не терпится приступить к делу, но во всех легионах неопытных новобранцев перед тем, как вручить им мечи, тренируют без них. Так обучают римлян, так будет и с вами. В бою думать и вспоминать уроки некогда: вы должны действовать быстро, уверенно и не размышляя. Поэтому первое время вам придется упражняться вот с этим…

Катон подошел к тележке и, наклонившись, откинул кожаную покрышку. Под ней лежали связки дубинок. Все они были примерно той же длины, что и римские боевые мечи, но поувесистей и потолще. Это делалось намеренно: все учебное снаряжение легионов служило не только отработке приемов, но и развитию физических сил. Чем тяжелее приходится рекруту в обучении, тем больший восторг он испытывает, взяв в руки легкий удобный клинок.

Катон выбрал одну из дубинок и высоко поднял ее, чтобы показать атребатам. Как он и предвидел, по рядам рябью пробежал стон разочарования, и центурион улыбнулся. Когда-то, не так уж, кстати, давно, нечто подобное довелось пережить и ему. Всплеск огорчения был очень сильным.

– Смотреть особо тут не на что, но могу вас заверить: тому, кого ткнут этой штуковиной, мало не покажется. Выровнять строй!

Он повернулся к группе легионеров, подпиравших угол ближайшей казармы:

– Фигул! Давай сюда инструкторов.

Подбежавшие легионеры расхватали верхний слой связок. В каждой было по десять дубинок – достаточно, чтобы составить пять пар «противников» для учебных боев. Фигул, здоровенный детина из Нарбоненсиса, был у Катона за оптиона.

– Сегодня отрабатываем основные приемы, – напомнил подручным Катон. – Блок, отражение, выпад, удар.

Легионеры спешно направились к уже разбитым на отделения атребатам и быстро «вооружили» своих подопечных. Когда они, и Фигул в том числе, принялись расставлять новичков, Катон пошел в обход по рядам, а с ним и Тинкоммий, помогая центуриону, где это требовалось, с переводом. Рассредоточенные небольшими группами бритты старательно пытались копировать движения легионеров.

Как и всегда на учебном плацу, инструктора не скупились на брань. Кое-где в ход шли затрещины, а то и пинки, но Катон, памятуя о советах Макрона, ни во что не вмешивался и держался сурово, хотя и надеялся, что его присутствие будет удерживать грубых вояк хотя бы от неоправданного рукоприкладства.

Неожиданно прозвучавшие крики привлекли его внимание к одной из групп обучающихся. Легионер-инструктор склонился над сбитым с ног человеком и продолжал дубасить того по спине, даже когда центурион, прорвав линию атребатов, подошел взглянуть, что происходит.

– Что за хрень у тебя в башке вместо мозгов? – орал инструктор. – Как я могу показать это проще, ты, долбаная дубина! Блок, отражение, выпад, удар. Каким нужно быть олухом, чтобы этого не запомнить?

– Что здесь творится?

Инструктор вытянулся в струну:

– Этот болван не учится, а дурью мается, командир. Четыре очень несложных движения и то не перенимает.

– Понятно, – кивнул Катон, глядя на съежившуюся фигуру.

Атребат, тот самый крепыш-брит, что не мог отличить правую руку от левой, медленно повернул голову и ухмыльнулся, глядя на центуриона.

– Как тебя зовут? – спросил Катон по-кельтски.

– Бедриак.

– Вот что, Бедриак. Называй меня командиром.

Показав неровные зубы, атребат снова ухмыльнулся, кивнул и указал на себя пальцем:

– Бедриак, командир! Бедриак, командир!

– Да, это я уже понял, – ободряюще улыбнулся Катон и повернулся к Тинкоммию. – Ты что-нибудь о нем знаешь?

– Да. Он охотник. Лишился семьи во время вражеского набега. Был ранен, его нашли полумертвым.

– Скорее уж полоумным, – пробормотал инструктор.

– Хватит! – отрезал Катон и слегка ткнул локтем Тинкоммия. – Не уверен, что он нам годится.

– Почему? Крепкий малый и хорош в драке. Вчера он отделал пару наших бойцов. Я сам это видел.

– Физическая сила – это еще не все.

– Нет, не все. Но этот человек хочет отомстить дуротригам. И у него есть на то право.

Катон понимающе кивнул. Жажда мщения помогает в бою. Это сильное чувство, не стоит пренебрегать им. Кроме того, насмотревшись на кровавые злодеяния дуротригов, подстрекаемых кастой жестоких жрецов, он и сам внутренне глубоко сострадал обездоленным ими несчастным.

– Справедливо. Мы оставим его, но только если он сможет постигать воинскую науку. Марий!

– Да, командир?!

– Продолжай.

Тут краем глаза Катон заметил какую-то суету у ворот и обернулся, чтобы рассмотреть все получше. К плацу рысцой приближалась кавалькада. Одного из всадников Катон знал в лицо. Это был Верика.

– Царь?! Что ему-то здесь надо?

– Он едет взглянуть, как продвигается обучение, – ответил Тинкоммий.

Катон холодно покосился на принца:

– Что ж, спасибо за своевременное предупреждение.

– Прости, римлянин. Дядя говорил что-то такое вчера вечером. Но я о том запамятовал и только что вспомнил.

– Ладно, замнем. – Катон ущипнул Тинкоммия за плечо. – Пошли приветствовать твоего дядю.

Они покинули строй обучающихся и поспешили навстречу царю атребатов. Верика остановил коня и, неуклюже спешившись, помахал им. Тинкоммий с явной озабоченностью оглядел старика.

– Все в порядке, сынок. Просто мышцы немножко затекли, в моем возрасте это не диво, – улыбнулся царь. – Ну, центурион Катон, как дела у моего войска? И почему в руках у воинов какие-то палки? Где их мечи?

Катон предвидел этот вопрос и заготовил ответ:

– Твои воины тренируются, царь. Настоящее оружие они получат, как только будут готовы.

– О? – Старик был явно разочарован. – И когда это ожидается?

– В скором времени, царь. Твои подданные учатся быстро.

– Можно мне посмотреть?

– Разумеется. Для нас это честь. Мы ничего не скрываем.

Верика дал знак своей свите, все всадники послушно спешились и медленно двинулись вслед за вождем.