Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

На следующее же утро она отправилась к корабельному коку и предложила приготовить чуть большие порции на обед, а после – сама же отправилась их разносить, как частенько делала на «Попутном ветре». Матросы везде одинаковы, прояви к ним доброту – получишь в ответ любовь, как говорил когда-то ее отец. Он, пожалуй, был прав: те вскакивали с места при ее появлении, смотрели настороженно и растерянно садились обратно, разбирая еще теплые бачки с похлебкой. Эрнеста принудила себя игнорировать собственное раздражение и их недоверчивость, отвечая на все доброжелательной улыбкой. То там, то тут она примечала знакомые лица; но никто не подавал виду, что когда-либо встречался с ней. Подойдя к одному из них, Морено громко и внятно проговорила:

– Капитан Гарсия приказал, чтобы я обращалась в случае чего лично к нему. Если у кого-то из вас есть какие-либо проблемы, то скажите: я постараюсь помочь.

Произнося эти слова, она неожиданно заметила Педро: тот стоял в стороне и глядел на нее такими глазами, словно и впрямь впервые увидел.

К ее удивлению, жалобщики все–таки нашлись, правда, споры у них оказались исключительно между собой: вопиюще нечистоплотный сосед по койке у одного, другой жаловался, что регулярно вынужден отстаивать штрафные ночные вахты из–за подставляющих его товарищей, на третьего донесли, что он подбивает других на игру в карты и мошенничает в ней – словом, вопросы, Эрнесте хорошо знакомые в бытность квартирмейстером. Провозившись до обеда и наведавшись к боцману с результатами своей работы, Морено впервые на этом судне слабо усмехалась с удовлетворением: парня, недовольного соседом, самого уличили в разведении грязи и отправили отчищать собственный рундук, едва ли не мхом заросший; того, что жаловался на подставы от товарищей, перевели на опердек, куда он с жаром просился; у третьего, того самого шулера, при обыске карт не нашли лишь потому, что сама Морено перед тем вытащила у него зашитую за подклад одеяла колоду и вполголоса предупредила, что в следующий раз спасать его от петли не станет.

И уже тогда, когда она, расстелив карту в каюте, принудила себя не думать о Джеке на время и сесть за работу, в дверь постучали, и Педро появился на пороге.

– Входи, – приняв спокойный вид, кивнула Эрнеста. – У тебя тоже есть какие-то проблемы? Скажи, и я попробую помочь.

Бывший пират не ответил; тщательно закрыв за собой дверь, он подошел к столу и вдруг резко сполз на колени перед ним; Морено бросилась поднимать его:

– Вставай, Педро, вставай! Брось, ну… Сядь-ка сюда, – подпихнув ему собственное кресло, сама она уселась прямо на край столешницы: – Я бы тебе налила нашего доброго рому, будь он у меня…

– Сеньорита, – глухо промолвил тот, хватаясь за ее запястье, – сеньорита, простите меня, но не смогу я вам помочь. Капитан Гарсия все равно узнает – он про всех все знает. Доносчики у него среди команды, а кто именно – никому не известно. Быть может, и почти все, – шепотом прибавил он. Эрнеста положила руку ему на плечо:

– Для чего ему столько доносчиков в команде? Может, капитан Гарсия боится бунта?

– Не знаю, – тихо ответил Педро. – Он всегда все знает, кто бы что ни замыслил. Мы все не можем доверять друг другу… Я не должен говорить вам это, но вы ведь… вы не из его лазутчиков, так? – с надеждой поднял он голову. Морено кивнула:

– Не беспокойся, я никому не скажу о нашем разговоре. Но как он получил над вами всеми такую власть? Как связывается со своими осведомителями и с Рочестером? Часто вы заходите в порты, быть может, какие-то повторяются? Что происходит на других галеонах?

– Я не могу вам рассказать, сеньорита. Иначе… иначе я никогда не встречу своего сына, – еле слышно проговорил мужчина.

– Что? – потрясенно переспросила Эрнеста, почти с ужасом глядя на него. Испанец объяснил:

– Когда я пришел к капитану Гарсии… Помните моего сына, Мигуэля Санчеса? Его схватили тогда, отвезли в Испанию – но я узнал, что его не повесили, а отправили куда-то в южные колонии на поселение. Я искал его, всюду искал! А потом, когда уже отчаялся, один знакомый посоветовал мне: коли надежды нет, то идти к капитану Гарсии. Он мне рассказал, что сын мой спасся, хоть и под другим именем живет; и предложил обмен: когда он достигнет своей цели, то даст мне бумагу с координатами, где я найду его. Но если я хоть кому-то расскажу об истинной цене за мою службу, то он…

– Давно? – хрипло спросила Эрнеста вдруг. Педро растерянно моргнул:

– Что?

– Давно он предложил тебе этот уговор? – настаивала со странным выражением лица девушка.

– Четыре года назад. Точнее сказать не могу, мы редко заходим в порты, а увольнительные на берегу не положены. Календарь вести нам капитан также запрещает…

– Педро, – взяв его за руку, тихо перебила Морено; голос ее задрожал. – Педро, постарайся понять то, что я скажу. Твой сын мертв уже пять лет, и эти координаты могут указывать лишь на его могилу.

– Что… Что вы сказали? – слабо выдохнул испанец, и ярость загорелась в его глазах: – Вы лжете! Быть того не может!..

– Его звали Мигуэль Санчес, он служил у нас на «Кобре» младшим плотником и был убежден, что вас убили при захвате того корабля испанцами, – твердо выговаривая каждое слово, продолжала Эрнеста. – Капитан Гарсия солгал тебе, Педро. Солгал, потому что ему нужны верные и умелые слуги… Он ведь и мне обещал то же самое, помнишь? Сказал, будто мои родители живы и он знает, где они… И всем остальным Гарсия говорит то же самое, – чуть слышно закончила она. Мужчина, шатаясь, поднялся с места; налитые кровью глаза его вперились в лицо девушки.

– Я вам не верю, – глухо прорычал он и тяжелым шагом вышел прочь, едва не столкнувшись с другим матросом в дверях. Тот проводил его удивленным взглядом, тотчас не понравившимся Эрнесте, поклонился ей и отчеканил:

– Сеньорита, капитан требует представить ему маршрут, который он приказал составить.

– Ты иди, я сейчас поднимусь к нему, – кивнула Эрнеста, рассматривая его: тоненький, светловолосый, на порядок моложе остальных членов этой команды – лет двадцати–двадцати трех, смазливым лицом и темными глазами похожий на Генри Фокса. Сравнение сразу остро насторожило ее, заставив перебрать в уме сказанное Санчесом о лазутчиках на судне; но внешне она никак не выдала своего волнения, быстро дочертила фарватер и отправилась в капитанскую каюту.

Гарсия, видимо, ждал ее – других посетителей в этот оживленный час у него не наблюдалось – и глядел, вопреки обычному любезному тону, крайне напряженно.

– Мне сообщили, сеньорита, что сегодня вы проявили неслыханную доброту к моим подчиненным, – бросил он небрежно, изучая составленный маршрут. Морено положила руки на колени: