Сьюзен Кинг - Кровавая королева

Макбет считал этот вопрос очень важным и регулярно обсуждал его со своими лучшими советниками. Однажды он поинтересовался даже моим мнением на этот счет.

— Если обитатели Морея станут жить лучше вследствие наставлений епископа и если ты знаешь преданного человека с кельтской кровью, который будет заботиться не столько о себе, сколько о Морее, пошли за ним, — сказала я. — Если нет, то повремени, и пусть этим занимается Бог, а не Морей.

— Мне следует включить тебя в состав своих советников, — заметил Макбет.

— Ты уже это сделал. В ту ночь, когда ты захватил Морей и взял меня в жены, ты согласился с тем, что впредь будешь прислушиваться к моим советам. — Я двинулась прочь и услышала, как он смеется за моей спиной.

Я не собиралась мириться с его невозмутимым спокойствием. Я была наследницей древнего рода, я обладала всеми правами уже в силу своей крови. И я не желала, чтобы меня отстраняли от решения вопросов, которые могли повлиять на мой дом, родню, страну и будущее.

Однажды Макбет со своими людьми отправился на несколько дней к северному тану, и Фионн с Ангусом пригласили меня принять участие в охоте с соколами, поскольку подходило время вновь позаботиться о запасах. Мы отправились на северо-запад, где нам уже доводилось удачно охотиться, — тогда мы подстрелили несколько птиц, ястребы принесли пару зайцев, и еще Ангус завалил оленя. Этого мяса могло хватить ненадолго. Я хорошо управлялась с соколами и умела стрелять из арбалета, хотя давно не тренировалась. В тот день я подстрелила зайца, но испытала такой стыд за содеянное, что второго намеренно упустила. Друзья начали посмеиваться надо мной, заявляя, что материнство сделало из меня неженку.

— Пусть ястребы приносят зайцев, — ответила я. — Мне не нравится их убивать.

Все рассмеялись, и днем, перед тем как вернуться в Элгин, мы решили где-нибудь отдохнуть. Ангус счел, что ближе всего Кинлосси, и спросил встретившегося нам фермера, не знает ли тот Катриону, после чего мы двинулись в указанном им направлении. Я собиралась попросить у нее кое-какие настойки и хотела сгладить напряжение, возникшее между нами во время последней встречи.

День был теплым и ясным, вдали синели остроконечные холмы. Мы ехали верхом, пока это позволяла крутизна склона, а затем спешились. Мы оставили лошадей и птиц с Ангусом и телохранителями и пошли с Фионном вперед, чтобы попросить о гостеприимстве. Фионн, который постоянно был начеку, держал в руках меч, а я — арбалет.

У подножия следующего холма мы увидели плетеную мазанку на каменном фундаменте с крытой вереском крышей. Стены были побелены, и все место выглядело очень уютно. Из трубы поднималась ленточка дыма, во дворе блеяли козы и кудахтали куры. Дом окружал небольшой яблоневый сад — на деревьях уже виднелись зеленые яблочки. У околицы стоял каурый конь с черной гривой и черным хвостом.

Я почувствовала, как у меня заколотилось сердце, и опрометью бросилась вниз по склону.

— Пойдем назад, Ру, — промолвил Фионн. — Потом пошлем человека за твоими настойками.

Я не ответила. Мой муж был наедине с Катрионой, и довольно давно, так как лошадь уже успела наесться травы.

Фионн схватил меня за руку.

— Ру, — произнес он. — Не надо ходить дальше.

Я обернулась:

— Так это известно всем, кроме его л<���ены?

— Послушай, — твердо произнес он. — Сейчас не время устраивать конфликт с твоим мужем. Подожди, разберешься с ним позже.

Я выхватила стрелу, вставила ее в арбалет и, не раздумывая, выпустила. Она впилась в центр двери, дрожа всем древком.

— Господи! — Фионн выхватил у меня арбалет. — Не станешь же ты убивать его из-за этого!

Дверь распахнулась, и на пороге появился мой муж — рубаха распущена, нагрудник снят, в руке кинжал. Он огляделся по сторонам, а затем устремил взгляд на холм. Он сразу увидел меня, и его взгляд был подобен удару. Он вытащил стрелу из двери, и в это время за его спиной из полутьмы дома появилась Катриона. Ее прелестное лицо раскраснелось, волосы были спутаны. Она положила руку на плечо Макбета и что-то сказала ему. Он покачал головой, и оба вернулись в дом. Дверь за ними закрылась.

Я развернулась и двинулась прочь. Фионн поспешил за мной.

В течение нескольких часов я, кипя от негодования, мерила свою комнату шагами, не желая признавать, что в сложившейся ситуации есть и моя вина. Элла, обладавшая хорошим слухом, была в ужасе от того, что я бормотала себе под нос. Она схватила капризничавшего ребенка и постаралась скрыться от моего гнева. Я принялась вытаскивать из деревянного сундука свои вещи и запихивать их в кожаную сумку, намереваясь вернуться в Файф. Биток с удовольствием принялась мне помогать — кажется, она была рада тому, что я возвращаюсь, и она сможет сделать то же самое, ибо оставалась в Элгине лишь из любви и привязанности ко мне.

Элла вернулась, когда по стенам забарабанил дождь, и я взяла у нее ребенка, что немного меня успокоило.

— Найди Ангуса, — приказала я Элле, — и распорядись, чтобы он подготовил эскорт для нас. Мы все уезжаем в Файф.

— Никуда вы не поедете, — раздался голос Макбета, и, обернувшись, я увидела, что он стоит в дверном проеме. — Ступайте, — приказал он моим женщинам и, выпустив их из комнаты, закрыл за ними дверь. — Ты ведешь себя неподобающим образом для госпожи Морея.

— Зато его мормаер делает все, что ему вздумается, — парировала я, — даже приглашает шлюху для того, чтобы принять роды у своей жены.

Он сделал шаг мне навстречу, но я не отступила. Его волосы и кожаные наплечники были мокрыми от дождя, и от него пахло лошадьми — значит, он только что приехал и сразу поднялся ко мне.

— Она не шлюха.

— Тогда любовница убийцы. Можешь пригласить ее сюда. Я уезжаю домой.

— Я имею право не отпускать тебя, — заметил он. — Это право мне дают церковь и ирландские законы, запрещающие нанесение физического вреда. И твой отец будет со мной солидарен. Боде отошлет тебя назад, когда узнает, что ты покинула Морей против моей воли.

— Только потому, что Файф не хочет лишаться союзника в лице Морея, — ответила я, продолжая запихивать в сумку свои вещи. Я кипела от ярости, так как чувствовала свою беспомощность, и, движимая именно этим чувством, я схватила туфлю и запустила ее в Макбета. Я уже принялась оглядываться в поисках какого-нибудь оружия, когда он схватил меня за руку. — Ты плетешь интриги и подкупаешь моего личного врага — Кормильца воронов, — прошипела я, — ты приводишь в дом свою любовницу с тем, чтобы она со мной подружилась, я уже не говорю о том, что у моего сына нет отца. И во всем этом я обвиняю тебя!

Он отпустил мою руку, но я была уже прижата к стене, так что мне ничего не оставалось, как только бросать на него яростные взгляды.