Юрий Давыдов - Нахимов

Цит. по книге: Герштейн Э. Судьба Лермонтова. — М., 1964. С. 295.

Цит. по книге: Островский Б. Лазарев. — М., 1966. С. 167. Ср. с высказыванием хотя бы Е. Ф. Канкрина: «Я министр финансов не России, а русского императора». Нет, чувство Лазарева сродни добролюбовскому: «Русь за царя я не предам».

Насмешливое прозвище господ, утвердившихся в мягких креслах Адмиралтейства всесильной протекцией родственников. Нахимов чурался, даже как бы побаивался департаментов с их омутами клейстера и запахом сургуча.

1838 года.

Цит. по книге: Островский Б. Лазарев. — М., 1966. С. 167.

Еще за десятилетие до того существовала карта Севастопольской бухты, «сочиненная штюрманом ранга подпрапорщичьего Иваном Батуриным в 1773-м году». Однако никто раньше Клокачева столь отчетливо не понял практического значения гавани.

Англичане вели на Черном море весьма деятельную разведку. Уже при Лазареве там шныряли соглядатаи на фрегате «Мадагаскар», военном судне «Туркуаз», шхуне «Лорд Чарлз Спенсер», пароходе «Плутон» и др.

Марк Рене Монталамбер (1714—1800) — французский генерал, военный инженер, автор системы фортификации, получившей широкое применение в прошлом столетии.

Один капитан-лейтенант, наблюдавший «домашнего» Нахимова, писал: «В Павле Степановиче я никогда не подозревал способности быть столь любезным с дамами и особенно такую привязанность к детям».

Сизополь — турецкий порт на западном побережье Черного моря.

Центральный государственный военно-исторический архив, ф. 174, оп. 1, д. 2, л. 13 (сноска).

Еще до войны, при Лазареве, была сделана попытка сдать в архив кремневые ружья и вооружить флотские экипажи дальнобойными штуцерами. Деньги были отпущены (из черноморских сумм!), заказ сделан в Бельгии, «военпредом» поехал туда черноморец, капитан 2-го ранга, оружие было изготовлено, но… Но привезли штуцера в Петербург, «они остались там, — говорит историк флота, — и не дошли по назначению».

Академик А. Н. Крылов, знавший ученика и сподвижника Нахимова, писал: «Адмирал Григорий Иванович Бутаков пользовался во флоте особенным уважением и огромной популярностью, и всякий, кому приходилось плавать в его эскадре, гордился этим».

Шпринг — один из способов постановки на якорь, позволяющий удержать корабль нужным бортом в нужном направлении.

П. И. Рикорд (1776—1855) — адмирал, академик, исследователь северной части Тихого океана, занимавший ряд высших командных должностей.

Центральный государственный архив Военно-Морского Флота, ф. 1166, оп. 1, д. 4, л. 4, 4 (об).

Лисель — один из видов корабельных парусов.

«В каждом полку есть офицер в звании полковника, — писал Энгельс об английской армии, — на обязанности которого лежит добыть от казны для обмундирования своего полка известную сумму, из которой он, однако, тратит по назначению только часть. Остальное присваивается им как вознаграждение за хлопоты».

Как любезно сообщил мне адмирал Евгений Евгеньевич Шведе, у него долгое время хранились письма деда (по материнской линии), «который был учеником и другом Пирогова и который молодым врачом попал в Севастополь и был назначен начальником небольшого госпиталя, находившегося в доме, в котором жил Нахимов. Павел Степанович по вечерам беседовал с моим дедом и ранеными; дед в своих письмах дал очень рельефную и восторженную характеристику адмирала, приводил его остроумные замечания».

К сожалению, корреспонденция севастопольского медика пропала во время блокады Ленинграда.

Джордж Каткарт (1794—1854) — английский генерал, автор нескольких военных трудов. Убит в Крыму, в сражении при Инкермане.

Гвардия умирает, но не сдается.

Любопытно не только различие русской и французской храбрости, но и отношение к «достопамятным изречениям».

Однажды Наполеон очутился в критическом положении. Подле него была только свита, отряд гренадер, горстка гвардейцев. «Солдаты! — крикнул император гренадерам. — Спасем Францию!» — «Друзья, — сказал он свите, — исполним наш долг». — «Господа, — скомандовал он гвардейцам, — следуйте за мною!»

«Поистине, — восклицает Бальзак, — чтобы найти такие оттенки во время боя, среди картечи и огня, нужно быть одновременно гениальным человеком и Людовиком XIV».

«Достопамятные изречения» раздражают Толстого, Бальзака — восхищают.

Алексей Егорович Соколов — старший врач одного из флотских экипажей.

Автор дневника, тяжко, искренне, больно переживая смерть Павла Степановича, не удержался от горькой укоризны: «Есть моменты, когда начальник должен показать пример храбрости и самоотверженности, но не подставлять без всякой нужды свою голову шальной пуле. Герой Синопа должен был продать свою жизнь гораздо дороже». А. Б. Асланбегов, как это очевидно из приведенных строк, совершенно не разделял фатализма иных севастопольских подвижников. И формально и по существу он прав. Но, кажется, вся суть в том, что конец Черноморского флота, гибель Севастополя были для Нахимова концом и гибелью такого всепоглощающего значения, что, собственная жизнь больше уже не имела ни смысла, ни значения, ни цены.