Анатолий Хлопецкий - Русский самурай. Книга 1. Становление

Хотелось также узнать, как оценивает Николай Васильевич, тоже знаток и практик восточных единоборств, знаменитую технику Кодокана. Думаю, что наш с ним разговор на эту тему и его рассказ имеют значение и для нашего дальнейшего повествования.

Итак, я снова в гостеприимном особнячке моего мудрого собеседника. Я рассказываю о предмете нашего нынешнего разговора и встречаю в ответ сомневающийся взгляд:

– Да ведь для нас, профессионалов, это тема одновременно и очень знакомая, и бесконечная. А как остальным?

Я в ответ привожу примеры растущего интереса к восточным единоборствам.

– В том-то и дело, – подчеркиваю, – что очень часто о единоборствах рассуждают любители «с ученым видом знатока».

– Да уж, – соглашается он, – туману тут напущено достаточно. Ну что ж…

И он опять выдвигает на передний план батарею книг.

– Это-то зачем? – протестую я. – Мы с вами по этому предмету сами могли бы не одну книгу написать.

– Не скажите, – улыбается Николай Васильевич, – теоретики тоже не лыком шиты и иногда очень любопытно излагают… Сначала вернемся, пожалуй, к заявлению доктора Кано, что основной принцип дзюдо применим буквально во всех областях человеческого бытия. Мы тогда «поверили ему на слово», а теперь, даже выйдя за пределы проблем японского общества, обратимся к двум хорошо знакомым нам явлениям: знаменитой системе театрального режиссера К. С. Станиславского и не менее знаменитому аутотренингу нашего современника – врача-психотерапевта В. Леви.

– Охотно, но при чем здесь дзюдо?

– А помните знаменитую «сверхзадачу» великого режиссера? Ничего не напоминает?

– Сверхусилие, по доктору Кано, – почти машинально отозвался я.

– Правильно! И методика та же – накопить столько материала по роли, так им овладеть, что в нужный момент (на сцене, в спектакле) он срабатывает почти автоматически, превращая актера в героя его роли. Развивает эту мысль и Мейерхольд – другой великий режиссер, настаивая на том, что актер должен быть развит физически, знать и использовать центр тяжести своего тела. Ну а Леви – это уже популярно изложенная психотехника медитации. Это почти йога. И в таком виде и мы с вами (на уровне азов психорегуляции) пользовались этим аутотренингом на тренировках.

– А если вернуться к Японии?

– Ну я приведу вам только небольшую выдержку из трактата Коносукэ Мацуситы – основателя современного электронного концерна «Мацусита дэнки». Это уже сегодняшний день, как видите. Там говорится буквально следующее: «Каждая кампания, вне зависимости от ее размеров, должна иметь определенные цели, не имеющие отношения к получению прибыли – цели, которые по большому счету оправдывают ее существование. Как с нравственной, так и с практической точки зрения жизненно необходимо, чтобы управляющие стремились к производству продукции наивысшего качества при наименьших ценах посредством наиболее полного использования производственного потенциала в соответствии с общими интересами экономики и в целях повышения благосостояния всего общества».

Вот вам в чистом виде и в действии принцип «Взаимного благоденствия» Дзигоро Кано. Убедительно? А если это философия всех компаний и концернов страны?

– Да, конечно, я думаю, что и святитель Николай, буквально державший руку на пульсе современной ему Японии, не мог пройти мимо того, как применялась в ней теория доктора Кано. Отсюда и включение дзюдо в программу православных семинарий.

– Что же касается собственно техники дзюдо…

– Ну давайте, Николай Васильевич, хотя бы обозначим поподробнее, чему учили прославленные мастера Кодокана своих учеников, благодаря чему (не считая психотехники) они так уверенно побеждали своих противников.

– Мне кажется, что это лучше всего сделал бы Василий Сергеевич Ощепков. О системе доктора Кано он знал еще мальчиком, в училище при духовной миссии: ведь архимандрит Николай, по вашим же собственным словам, а точнее – по рассказу преосвященного Кирилла – приравнял программу этих училищ к государственным японским в том, что касается физического воспитания. А на государственном уровне уже была принята система дзюдо.

Только давайте это сделаем немного попозднее: Васе Ощепкову еще предстоит многое пережить, прежде чем попасть в это училище.

Я согласился с моим собеседником. Я чувствовал, что приближается «момент истины» – момент, когда в жизни, а не только в книге скрестятся судьбы двух моих главных героев: мальчика и святого. Да, святой еще не канонизирован Церковью – это вообще произойдет много позднее, но всей своей жизнью и своими деяниями он уже заслужил право так называться.

О мальчике пока не скажешь больше того, что уже сказано о нем, но его душа далеко не «чистая доска», как любят выражаться психологи – в нее уже много заложено родителями, а точнее – всеми предками его рода, русскими православными людьми.

О святом еще можно рассказать многое до момента их встречи, потому что многое произошло во времени, в истории да и в самой жизни святителя.

Изменилась обстановка в стране, окрепла православная христианская община. Появились христианские храмы в нескольких городах.

Теперь наступило время строительства храма в столице – главного православного храма страны.

Мы оставили архимандрита Николая в трудную минуту, когда под вопросом стояло само существование Российской духовной миссии. Одновременно произошло и еще одно важное событие в его жизни: Святейший синод запросил согласия преосвященного Николая на его хиротонию (то есть рукоположение) во епископы. Архимандрит Николай ответил: «Если из России не может быть назначен сюда епископ, то я согласен».

Получив разрешение Святейшего синода на приезд в Россию, он, по его словам, «бросился на первый отходящий пароход, чтобы не опоздать, если Бог даст, спасти Миссию и здешнюю Церковь от разрушения».

Он приехал в Петербург в начале октября и, бросившись по знакомым адресам, с облегчением узнал, что сумма задолженности уже перечислена в Японию. Более того, после его выступлений в печати и на собрании Миссионерского общества в Москве ряд монастырей и епархий учредили ежегодную субсидию Духовной миссии в Японии. Теперь учреждение епископата и расширение штата миссии стало реальностью.

Только в конце марта следующего года в Петербурге, в Александро-Невской лавре он получил сан епископа с дальнейшим откомандированием в Японию.

Вручая ему епископский жезл, митрополит Исидор сказал ему: «До конца жизни тебе служить взятому на себя делу и не допусти, чтобы другой обладал твоим венцом».