Николай Брешко-Брешковский - Дикая дивизия
- Название:Дикая дивизия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Николай Брешко-Брешковский - Дикая дивизия краткое содержание
Известный русский писатель и публицист, представитель первой волны эмиграции, Николай Николаевич Брешко-Брешковский (1874-1943), в свое время военный публицист и писатель, в романе, написанном на основе фронтовых корреспонденций, рассказывает о т.н. Дикой дивизии. Кавказская Туземная конная наемная дивизия (в просторечии прославившаяся как "Дикая") была сформирована в 1914 году, вскоре после начала войны в составе шести полков - Дагестанского, Кабардинского, Чеченского, Ингушского, Черкесского и Татарского. На юго-западном фронте, сражаясь с австро-венграми и немцами, дивизия показала себя прекрасно. Наибольшую известность дивизия приобрела в 1917 году во время так называемого "корниловского мятежа", когда она в авангарде 3-го Конного корпуса двигалась на Петроград. Отчаянная попытка спасения России от надвигавшейся угрозы большевизма, как известно, не удалась, зато поминаемые в каждой газете "кровожадные" или, в зависимости от направления газеты, "доблестные" всадники прославились по всей стране. Брешко-Брешковского за его лихой стиль называли "русским Дюма", но для Дюма у него слишком мало диалогов. А так - всё присутствует. Горцы, любовь, война, кокаин, красные изверги, немецкие шпионы, подонок Керенский и надежда отомстить...
Дикая дивизия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юзефович уже приказал всех мало-мальски подозрительных мужчин арестовать и выслать из расположения дивизии. Но этого мало, надо сделать ряд обысков, облав и принять особые меры к охране великого князя.
Он колебался, с чего начать - вопрос неприятный и щекотливый. И, как это всегда бывает у решительных людей, начал с первой пришедшей в голову мысли.
- Ваше высочество, вы гуляете вечерами по местечку. Я очень просил бы сократить, даже совершенно отменить эти прогулки.
- Это почему? - удивился Михаил.
- По моим сведениям, это далеко не безопасно. Могут, и не только могут, а и... ну, словом, я очень рекомендовал бы вашему высочеству беречься! Это мы честно воюем, не прибегая к террористическим актам, а у неприятеля все средства хороши.
- Что же, убьют меня, на мое место назначат другого...
- Но в данном, случае идет речь не о начальнике туземной дивизии, а о высочайшей особе, брате государя, - пояснил Юзефович, - надеюсь, ваше высочество обещает?
- Я ничего не обещаю! - возразил великий князь с твердостью, удивившей Юзефовича.
Как слабохарактерный человек, Михаил уступал ему во многом, но до тех пор, пока эти уступки не задевали повышенного чувства самолюбия и воинско-рыцарской чести, отвлеченной, не желающей считаться с действительностью. Михаил почел бы для себя за самое унизительное и постыдное прятаться от "каких-то убийц". И, кроме того, еще глубоко религиозный, он был уверен, что без воли Божьей с ним ничего не случится особенный христианский фатализм, сходный с мусульманским. Юзефович увидел, что здесь ему не поставить на своем, не переспорить, не переубедить. Он только прибавил, сдерживаясь и боясь сказать лишнее:
- Должен поставить в известность ваше высочество, что и днем, и ночью весь город и особенно местность, прилегающая к штабу и квартире вашего высочества, будут охраняться пешими и конными патрулями из туземцев.
- Лично был бы против, но это уже ваше право, Яков Давидович, и в этом я вам не помеха.
Лара заинтересована. Лара едет
- Нет, Юрочка, милый, вы какой-то не настоящий!
- Почему же я не настоящий, Лариса Павловна? - обиделся Юрочка.
- Да потому! Сколько времени я вас не видела? Около двух лет? Больше! Вы тогда после своего лицея высиживали в какой-то канцелярии, и у вас был глубоко штатский вид. Вы сутулились... Правда же, Юрочка! И у вас торчали вихры. А теперь эта кавказская форма... к вам подступиться страшно! Нет, все это ужасно, ужасно воинственно. Сил нет! Кинжал револьвер, сабля!..
- Шашка, - поправил Юрочка.
- Пусть будет шашка! Я ведь женщина этих ваших тонкостей не знаю. Наконец, эти непокорные вихры, где они? Их нет и в ломкие Вы стали брить голову, как татарин. Какой ж вы настоящий?
- А может быть, тогда я и был не настоящий ? - не сдавал своих позиций Юрочка. - Мой дед, генерал Федосеев - один из героев кавказских войн.
- А, вы хотите сказать, что в вас проснулся атавизм?
- А почему бы и нет? Право, обидно...
- Ну, ну, не обижайтесь, Юрочка! Нет, не шутя, я верю вам, да, да! В этой красивой форме, с бритой головой, вооруженный до зубов вы и есть настоящий Юрочка Федосеев.
Мы в Петербурге, у Ларисы Павловны Алаевой. В свете сокращенно звали ее Ларой. Это шло ее нерусскому типу - типу высокой гибкой брюнетки со своенравным, но притягивающим лицом - чуть-чуть косая линия губ чуть выдающиеся скулы, две продолговатые миндалины темно-кофейных глаз. Алаева это по мужу, ныне покойному. Девичья же ее фамилия была Фручера. В итальянскую кровь давно обрусевших триентинцев Фручера из поколения в поколение вливалась еще и греческая, и армянская, и русская, и еще какая-то восточная. И путем такого подбора создалась экзотически-азиатская Лара, затмевавшая писаных классических красавиц. Ей очень к лицу было бы множество браслетов с цепочками и разными висюльками. Она знала это, но не носила, считая бьющим на дешевый эффект мовэ жанром. В обществе у Лары была репутация легкомысленной женщины, грешившей и при муже, и после мужа, но настолько искусно и с таким чувством меры, чтобы оставаться в этом обществе, быть всюду принятой и принимать у себя.
Она курила, забрасывала ногу на ногу и, не злоупотребляя, баловалась кокаином. Но все это было в ее стиле - и папиросы, и нога на ногу, и кокаин. Куренье не лишало ее женственности, ножки у нее были прелестные, а кокаин с "военной" распущенностью и поисками сильных ощущений приобретал все больше и больше права гражданства в петербургских салонах, в тылу и на фронте.
Лара не узнала Юрочку. Два года назад Юрочка не подавал никаких надежд. Вернее, подавал надежды кончить дни свои бесцветным и тусклым чиновником, нажившим вместе с геморроем еще и чин тайного советника.
И, дымя папироской, наблюдая, как Юрочка откидывает широкие, длинные рукава черкески, отчетливый в движениях и с обветренным лицом - оно темнее светловолосой бритой головы - Лара спросила:
- Но как же, Юрочка? Вас не позвали? Вы сами? Добровольцем?
- Добровольцем, - согласился Юрочка.
- Отчего это? Повоевать захотелось?
- Да, повоевать. И еще... - он как-то замялся, - еще любовь к родине.
- Любовь к родине? - сощурила восточные миндалины свои Лара. - Нас этому в институте не учили...
- И это очень плохо! - подхватил Юрочка. - И нас в лицее тоже не учили. Над патриотизмом смеялись не только левые, но и правые. И вот понадобилась война, и какая война, чтобы всколыхнуть это чувство! У одних спавшее, а у других... - и, не кончив, махнул рукой: вместе с широким книзу рукавом она походила на крыло птицы.
Лару нельзя было назвать недалекой женщиной, Но она не жаловала отвлеченных бесед.
- Какой на вас чин, Юрочка?
- Я, я, видите ли, прапорщик, - сконфузился он за свою одинокую звездочку на погонах, - но через два-три месяца, если, конечно, ничего особенного не случится, я буду произведен в корнеты.
- Корнет звучит гордо, - улыбнулась Лара. - Но, кстати, в какой части вы служите? Что-то вроде казаков?
- Лариса Павловна, да вы откуда? С луны? - всплеснул руками негодующий Юрочка. - Неужели вы не слышали про славную туземную кавказскую конную дивизию?
- Ах, это! - спохватилась Лара. - Так бы и сказали! Конечно, слышала: Дикая дивизия? Там у вас Напо Мюрат?
- И Мюрат... И вообще, ничего подобного вы не найдете во всей армии. У нас и рыцари долга, и чести, и кондотьеры, и авантюристы, и все те, кого, как хищников, привлекает запах крови. А наши всадники? Эти горцы, идущие на войну, как на пир, на праздник! А наша молодежь с девичьими талиями и с громадными, влажными черными глазами газелей? А сухие старики, увешанные Георгиями еще за Турецкую войну и служившие в конвое императора Александра II? Им уже за семьдесят, "о какие бойцы, как рубят, какие наездники! У нас есть один пожилой всадник. Он командовал чуть ли не всей персидской армией. Ингуш Бек-Боров. Он красит бороду в огненный цвет...
Шрифт:
Интервал:
Закладка: