Валерий Рощин - Воздушная зачистка

Миновал оговоренный соревнованием первый срок пуска, прошел и полдень. Воины перекусили на скорую руку. И опять принялись ждать…

И Аллах вознаградил за терпение: около трех часов дня послышался нарастающий гул авиационных двигателей — к аэродрому приближалась большая группа вертолетов.

Все вглядывались в небо, наблюдая великолепное зрелище: со стороны Кабула на большой высоте подлетало семь или восемь «вертушек». Четыре из них были теми самыми ненавистными врагами — вертолетами огневой поддержки Ми-24. Их экипажи с безбоязненной уверенностью готовились к посадке…

Группа Гаффара имела в наличии три пусковых установки и десять ракет «Стингер». Операторы действовали быстро: зарядили пусковые установки ракетами, приладили их на плечи и замерли в ожидании команды.

Три моджахеда держали наготове ракетные тубусы для быстрой перезарядки.

Еще один трясся в нервном возбуждении и пытался навести резкость объектива видеокамеры на снижавшиеся вертолеты.

Большинство остальных воинов имело при себе обычное стрелковое вооружение — в их обязанности входило прикрывать операторов огнем в случае атаки вражеской пехоты.

Однако приводить в повышенную боевую готовность расчеты, вооруженные автоматами, минометами и гранатометами, Гаффар не стал — не затевать же здесь настоящий бой! Он принял решение действовать по-другому: быстро выпустить ракеты и столь же быстро покинуть позицию.

Огневые расчеты ПЗРК прятались в низкорослых кустах на склоне возвышенности, образуя треугольник. То был хорошо выученный урок американского инструктора, предупреждавшего о возможном появлении «вертушек» с любого направления. Треугольник в подобном случае подходил как нельзя лучше.

Не смотря на то, что ракеты «Стингера» имели эффективный потолок около пяти километров, Гаффар дождался, пока ведущий вертолет пошел на последний круг перед посадкой. К этому моменту уже все цели оказались в зоне действия ПЗРК.

Пора отдавать команду расчетам!

Но Гаффар не тропится.

Он ждет. Ждет и наслаждается незабываемыми минутами. Как-никак, сейчас произойдет первое использование «Стингеров» против реального противника. Об этом тоже предупреждал американец. Неудача в ущелье — не в счет! Там все происходило спонтанно и слишком быстро. Там не было времени обстоятельно приготовиться к пускам, как следует выбрать цель…

По рассказам молодого инструктора, ПЗРК поступил на вооружение в Германию в 1981 году, а ровно через год — в 82-ю воздушно-десантную дивизию США. Вторгаясь на Гренаду в октябре 1983 года, американцы имели «Стингеры», но ни разу их не использовали — какая уж там авиация у жителей небольшого островного государства, почти не имеющего армии?!

И вот, наконец-то, настал момент истины. Момент, в котором буквально все зависит от него — от Гаффара.

Выходец из бедной семьи сузил темные глаза, наблюдая за вертолетами…

Нервы напряжены до предела, ладони судорожно сжаты в кулаки. А в памяти, словно кадры из документального фильма мелькают эпизоды короткой и полной лишений жизни: тяжелая учеба, изнурительная работа инженером, жена и юные сыновья; внезапный налет боевых вертолетов на кишлак, который он вскоре покинул вместе с остатками небольшого отряда; участие в войне сначала рядовым бойцом, затем полевым командиром…

Да, ныне он командир группы боевых расчетов современного ПЗРК «Стингер». Три наводчика, уложив на плечи трубы пусковых устройств, ждут именно его команды.

И он готов отомстить русским за смерть своих близких…

Конечно, в начале восьмидесятых Армейская авиация ограниченного контингента советских войск в Афганистане, как и другие рода войск, встречала определенное противодействие со стороны противника. Однако проблем было несоизмеримо меньше. На вооружении душманов состояли устаревшие и не особо опасные ПЗРК с очень слабой статистикой поражения воздушных целей. Даже обычное стрелковое оружие порой представляло для вертолетов большую опасность, чем малоэффективные ракеты. К примеру, для взлетающей или садящейся небронированной винтокрылой машины древний английский «Бур» (Lee-Enfield, — примечание авторов) с прицельной дальностью до двух с половиной километров являлся не менее грозным оружием, чем автоматы и крупнокалиберные пулеметы. К слову, выпущенная из «Бура» пуля прошивала насквозь не только вертолеты, но и лобовую броню БТР-60ПБ, не говоря уж о бортовой, которая была менее толстой.

В марте 1982 года пуля из мощного «Бура» попала в лицо командиру экипажа Ми-8, эвакуировавшего раненных из Гардеза. Вся кабина была залита кровью, летчик умер в воздухе. Благо, правый пилот успел перехватить управление и увести машину из-под обстрела. Шедший ведомым капитан Александров получил пулю из той же винтовки в руку, и при заходе на посадку его борт перевернулся. Пассажиры и экипаж остались живы. Но вскоре после лечения Александрова снова ранил в ту же руку снайпер. А майора Харитонова спас главный авиационный прибор — авиагоризонт. Именно в нем застряла шедшая точно в голову пуля из старой английской винтовки «Lee-Enfield».

В КБ Миля своевременно поняли эту проблему и к середине 80-х начали оснащать броней все вертолеты.

Однако в ответ на эти меры душманы стали с успехом применять против взлетавших или садившихся «вертушек» ручные гранатометы. Попадая в борт, кумулятивная граната вырывала до полутора квадратных метров обшивки; повреждала осколками жизненно важные системы, вызывая течь топлива, а следом и пожар. Запросто могла оторвать хвостовую балку или пару лопастей, разрушить двигатель или «сердце» вертолета — главный редуктор. А что еще хуже — иногда убивала экипаж.

Капитана Иванова «дух» подстерег на взлете. Едва поднявшись на пару метров, его машина заполучила в борт гранату. Объятая пламенем «восьмерка» тут же рухнула; по фюзеляжу защелкали автоматные пули. Члены экипажа чудом выбрались наружу и, прячась за клубами дыма, отползли в безопасное место…

Кое-как летчики и командование с данными проблемами справлялись. В основном за счет больших высот, ведь эффективность стрельбы при наклонной дальности свыше тысячи двухсот метров стремительно падала, не превышая 3–5% попаданий от общего количества выпущенных боеприпасов. А на эшелонах свыше двух тысяч метров о крупнокалиберных пулеметах и зенитных горных установках экипажи вообще не вспоминали. На земле же, для исключения поражения вертолётов и самолетов на взлете и посадке, военным руководством была продумана и создана эффективная система охраны и обороны аэродромов, как правило, состоящая трех-четырех зон охранения.