Вячеслав Кондратьев - Селижаровский тракт
- Название:Селижаровский тракт
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Кондратьев - Селижаровский тракт краткое содержание
Селижаровский тракт - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
- Иван?
- Я... Вдвоем веселее.
- Да... Лучше.
Конечно, лучше, только ствол дерева не укрывает их двоих, а пули-то рыскают по роще...
От первого взвода тянутся первые раненые - кто бегом, придерживая простреленную руку, кто ковыляет, припадая на раненую ногу. Носилок на роту четыре штуки. С одними санитары, подгоняемые санинструктором, бегут вдогон первому взводу и через некоторое время обратно - тащат тяжелораненого.
- Если потери будут большие, взвод отведут и наступление отменят, говорит Коншин Чуракову.
- Откуда знаешь? - удивляется тот.
- Слыхал.
- Точно?
- Точно.
- Дела... - протягивает Чураков. - Это ж ни в какие ворота не лезет. - И чувствует, что какая-то постыдная надежда заползает в душу. - Выходит, может, нам и не придется?
- Может. Но как глядеть на это?
- Да... - Чураков разражается длинным ругательством.
Подбегает Кравцов и бухается под ель.
- Чего столбами стоите? Ложись!
И вот они втроем лежат около ели и видят, как из лощины уже на поле выбегает Шергин, падает и, лежа, взмахом руки подтягивает людей. Появляются еще двое, трое, потом еще, еще, рассыпаются цепью и открывают огонь. Их стрельба почти не слышна в грохоте разрывов, треске разрывных пуль, которыми засыпали немцы их расположение, но огоньки из стволов видны.
- Молодец Шергин-то, - протягивает Кравцов, и не поймешь - одобрение в его словах или боль какая-то.
- Мы пойдем? - не может скрыть дрожи в голосе Коншин.
Кравцов не отвечает, только смотрит долго, а потом, чуть скривив губы в улыбке, тихо говорит:
- Ничего, держитесь, ребятки... - поднимается и тяжелой рысцой отбегает от них к землянке помкомбата.
Лежа им плохо видно поле, и потому они встают - у каждого полтуловища закрыто стволом, а половина открыта.
Шергин поднимается, что-то кричит и бежит вперед. За ним - взвод. Но теперь-то уже видно, как мины рвутся прямо среди людей. Видно, как раненые отползают назад; видно, что некоторые лежат уже недвижно... И вдруг Шергин падает!
- Видишь, Иван?
- Вижу.
К Шергину подползает кто-то из бойцов. Наверное, его связной Сашка. Склоняется над Шергиным, что-то делает. Поле окутано дымом от разорвавшихся снарядов, мин, и потому видно плохо.
- Перевязывает, - говорит Чураков.
Ну, теперь вряд ли без Шергина взвод станет передвигаться, - думает Коншин. Теперь надо его отводить. Скажу ротному, что Андрей ранен. Но что это? Шергин поднимается. Виден закатанный рукав телогрейки и бинты на руке. Еще слышен его голос - "вперед", и он опять бежит по полю, а за ним - перебежками его поредевший взвод.
"Не надо, Андрей, - про себя бормочет Коншин. - Ты же не знаешь... тебя "на пробу" пустили. Не надо. Уходи с поля. Уходи. Тогда отведут и твой взвод. Уходи. Ты же ранен, ты же имеешь право..."
Но Шергин бежит и неизвестно как, но заставляет бежать за собой и свой взвод. Кучка людей на огромном поле. С трех сторон немцы, и с трех сторон огонь. Неужели Шергин не понимает, не видит, что его никто не поддерживает, что вот-вот должна быть команда "отход"?
- Надо отводить взвод. Смотреть нет мочи. Я к ротному, - говорит Коншин.
- Погоди. Так и послушает тебя ротный. Да и не в нем дело, - кладет руку ему на плечо Чураков.
- Но нельзя же так. Он же тронутый, Шергин. Погубит себя, погубит людей...
Кравцов и помкомбата, тоже спрятавшиеся за стволом большой ели, смотрят на шергинский, барахтающийся под пулями и взрывами, взвод. Четыре одиноких цепочки, в которых по семь-восемь человек... Считай, половины уже нету, а прошли метров триста только, впереди еще ох как много... Сейчас взвод залег. Наверно, очень плотный огонь. Пора отводить, думает Кравцов, касаясь рукой спины помкомбата. Тот понимает его жест.
- Сейчас решим. Иду звонить комбату.
Но тут опять взметывается с земли Шергин, а за ним и остальные.
- Герой, - бормочет Кравцов.
- Да. Надо представить к награде. К звездочке.
- Ему Героя нужно. Не меньше.
- Героя? - удивляется помкомбата.
Но Шергин опять падает. И не поймешь: ранило ли еще, или залег?
Кто-то снова склоняется над ним. Значит, ранило второй раз, а может... Но нет, видно, как перевязывают его.
- Ну, хватит, Шергин! Давай обратно! - вырывается у Кравцова.
- Да, пожалуй, надо отводить... - Помкомбата трогается к землянке, где телефон, но Шергин поднимается.
Хромая, он что-то кричит, машет рукой и идет вперед... За ним, перебежками, следует взвод.
- Хватит, лейтенант! Либо отводи, либо посылай в поддержку! - в сердцах выпаливает Кравцов, весь дрожа.
Помкомбата на миг задумывается, потом решительно режет:
- Да. Посылайте связных во второй и третий взводы - пусть начинают!
- А вторая рота пойдет?
- Да. Давайте скорее!
Когда связной от Кравцова подбегает к Коншину, тот стоит на коленях около лежащего Чуракова и рвет гимнастерку на его груди. Под левым соском небольшая дырка, крови совсем нет, и это вначале удивляет Коншина, а потом он понимает Чураков мертв, и кровь свернулась...
Отчаяние, какого не испытывал никогда в жизни, охватывает Коншина.
- Ваня, Ваня... Как же так?.. Иван, дорогой... Мы же три года вместе... Как же это?.. Иван... - бормочет Коншин.
Связной опускается рядом с ним.
- Товарищ командир... Товарищ командир...
Коншин непонимающе смотрит на него.
- Товарищ командир... ротный приказал - второму вперед, - прошептывает связной.
- Что?.. Куда вперед? Зачем?.. - не доходит пока до Коншина.
- Наступать второму взводу... Старший лейтенант приказал, - повторяет связной.
- Наступать? - наконец понимает Коншин и взрывается: Какого черта! Передай ротному, что мне не "вперед" нужно, а настоящий боевой приказ! Я три года в армии! Понял?
Связной убегает, а Коншин опять склоняется над Чураковым. Нестерпимая боль рвет сердце... На миг представляет себя лежащим на поле, таким же недвижным, как Чураков, и яростное желание повернуть время обратно пронизывает его. Он хочет - хочет так, как никогда и ничего не хотел в жизни, - очутиться сейчас в своем дальневосточном полку, откуда вырвала его поданная им докладная с просьбой на фронт... Но лишь на мгновение эта горькая вспышка. Он тяжело поднимается. Неужели он трусит? Да нет, не может быть! Нет, нет...
- Ты что, мать твою... - взвизгивает подбежавший Кравцов. - Какой тебе еще, к черту, приказ нужен?! - Но осекается, увидев мертвого Чуракова. Насовсем? - спрашивает уже тихо.
- В сердце...
Секунды две молчит Кравцов, а потом так же тихо:
- Ты же слыхал, какой приказ мне помкомбат отдал... Не до устава тут. Понял? Надо, браток, надо... Давай двигай, - и подталкивает легонько в спину. - Как тебя звать-то, запамятовал.
- Алексей.
- Давай, Алеха, давай... Сейчас танк двинет, - он еще раз подталкивает Коншина.
Тут уже все! Обратного пути нет! В голове пусто, в душе тоже, будто выпотрошено... Не помнит Коншин, как подбегают к нему вызванные Рябиковым отделенные, как говорит он им что-то, выдумывая на ходу боевой приказ, как, развернувшись в четыре цепочки, бежит его взвод по полю, как сам делает первый шаг из леса, а потом, голося "вперед", обгоняет людей, как слышит слева "ура" и видит бегущую за танком вторую роту, какого-то капитана, кричащего: "За Родину, за Сталина!", а потом и комсорга батальона, который, обгоняя капитана, кричит то же... Все словно в тумане, словно в дыму... Да и верно, в дыму, который стелется над полем и едко пахнет серой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: