Богдан Сушинский - Черные комиссары

© Сушинский Б. И., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2016

Стоя на капитанском мостике «Дакии», бригадефюрер [1] Бригадефюрер СС – генерал-майор войск СС. CC фон Гравс невозмутимо наблюдал, как все новые и новые подразделения румынских войск подтягивались к Дунаю и, спускаясь по прибрежному склону к понтонному мосту, переходили на левый берег его Сулинского гирла, чтобы тут же раствориться в зеленовато-сером плавневом безбрежье.

Впрочем, невозмутимость эта была сугубо внешней, поскольку цепкий взгляд его безошибочно определял: нет, это не те полки, на которых, по словам премьера Антонеску, фюрер Германии действительно мог положиться как на продолжателей славы римских легионов. И от того факта, что кундукэтор провозгласил Румынию национал-легионерским государством [2] Премьер Ион Антонеску провозгласил себя кундукэтором, то есть вождем, фюрером Румынии в январе 1940 года. А провозглашение Румынии «национал-легионерским государством» мотивировалось не столько определенной исторической общностью румын с итальянцами, а их предков – с римлянами, сколько созданием в 1927 году, на фоне назревающего коммунистического переворота в стране, военизированной организации Легион Архистратига Михаила, больше известной под названием «Железная гвардия». Организатором ее стал, некстати, румынизированный польский немец Корнелиу Зелински (он же – Корнелиу Зеля Кодряну). , ситуация не менялась. Да и сам фюрер-кундукэтор Антонеску весьма смутно представлял себе, что же в действительности должно скрываться за этим понятием – «легионерское государство».

Впрочем, все это – общие размышления. Что же касается действительности, то вот они, эти хваленые «железные легионы Великой Румынии»: бесконечная вереница крестьянских телег, угрюмые лица; тощие, в большинстве своем лишенные какой-либо выправки, крестьянские фигуры; тусклые, не ведавшие солдатского азарта глаза…

В том-то и дело, что не ведавшие ни авантюрного блеска, ни солдатского азарта… Это как раз больше всего и поражало бригадефюрера.

Познававшему окопное дыхание смерти уже во второй по счету мировой войне, старому вояке барону фон Гравсу нетрудно было определить, что на всем этом скопище оторванного от сохи, небрежно обмундированного и столь же небрежно обученного люда уже сейчас, за много дней до войны, лежит печать какой-то вселенской обреченности.

Так, может быть, прав был свергнутый румынский монарх Кароль II, пытавшийся не только германским военным, но и вождям «Железной гвардии» [3] Именно под натиском «Железной гвардии» и других политических обстоятельств король Румынии Кароль II вынужден был 5 сентября 1940 года отречься от престола в пользу своего сына, Михая, в результате чего вся реальная власть оказалась в руках министра обороны, военного диктатора генерала Иона Антонеску, который вскоре возглавил правительство. Ну, а вице-премьером был назначен лидер «Железной гвардии» Хориа Сима, сменивший в 1938 году погибшего Кодряну. доказывать, что в подвластном ему королевстве нет армии, с которой можно было хотя бы помечтать о войне с Россией, не говоря уже о том, чтобы рассчитывать на какие-либо территориальные завоевания? Во всяком случае, ему, начальнику румынского отдела Главного управления имперской безопасности рейха, «фюреру Валахии» [4] Валахия – историческая область Румынии, на территории которой расположена столица страны, и которая в свое время послужила основой для формирования румынской государственности. , как называли фон Гравса во властных кабинетах разведки и контрразведки, хотелось верить, что монарх был прав. При всем презрительном отношении бригадефюрера к этому жалкому правителю жалкого, нищего народа.

Не далее как вчера «куратор сигуранцы» штандартенфюрер Кренц положил ему на стол аналитический обзор столичной румынской прессы и политических взглядов ведущих деятелей этой страны, подготовленный действовавшими в «подконтрольной организации» агентами СД. И бригадефюрер был поражен тем, как некоторые идеологи местного национал-шовинизма уже пытались обосновать установление пределов Великой Румынии не только по далекому от румынских границ Южному Бугу – об умилительных видениях «границы по Днестру» теперь уже попросту не вспоминали! – но и… по Днепру!

Мало того, идеологи Легиона Архистратига Михаила уже требовали нацеливать армию и народ на выход Румынии к Уралу, «ибо только там должны быть установлены исторически оправданные границы Великой Румынии!».

– Вы что положили мне на стол, фон Кренц? – побагровел тогда бригадефюрер, буквально пронзая страницы доклада пожелтевшим от сигарет указательным пальцем. – Какая, к черту, «Великая Румынская империя от Балкан до уральских ворот Азии»?! Вы что, всерьез полагаете, что я решусь отправить этот бред в Берлин, в штаб-квартиру РСХА [5] РСХА – аббревиатура Главного управления имперской безопасности рейха, которое было также штабом СД, то есть службы безопасности СС, создававшейся на начальном этапе в виде охранных отрядов Национал-социалистской рабочей партии Германии (НСДАП). К началу войны с Советским Союзом СД уже именовалась «полицией безопасности и службой безопасности» рейха и имела свои разведывательное, контрразведывательное и диверсионное управления. ?!

– Но в Бухаресте это бредом не считают – вот что настораживает, – сдержанно парировал полковник СС. Бледнолицый, с белесыми, словно бы выцветшими, глазами, он производил впечатление человека нервного и болезненного, хотя ни того, ни другого за ним пока что не замечалось. – Поэтому-то и нам с вами нелишне знать, что же в действительности происходит в имперских умах наших союзников. Кстати, даже самые неисправимые романтики, размечтавшиеся по поводу создания «бессмертных румынских легионов», уже понимают, что без помощи вермахта им не оттеснить русских даже от Прута, не говоря уже о форсировании Дуная.

К своему счастью, фон Кренц не догадывался, как некстати он умолк. Считая свое объяснение исчерпывающим, он прервал монолог именно в ту минуту, когда бригадефюрер ожидал от него услышать именно то, главное…

Откинувшись на спинку кресла, он саркастически всматривался в глаза своего подчиненного как учитель, который все еще надеется, что его ученик сумеет вспомнить то, чего никогда не знал.