Рустам Ибрагимбеков - Храм воздуха

— Это отдашь Эльдару, — Юсиф придвинул Виктору половину пачки. — Может, ему лучше уехать куда-нибудь, пока вы Джавада успокоите?..

Виктор удивленно смотрел на деньги.

— Это пусть лежит у тебя для мамы, — продолжал Юсиф, разделив оставшиеся деньги пополам, — будешь давать ей понемножку. Будто я посылаю.

— А ты куда едешь?

— Я сообщу. А это тебе, — он пододвинул Виктору последние пятьдесят тысяч.

— А мне зачем?!

— На первое время. Пока на работу устроишься. Ты же, как я, без трофеев приехал.

— Какие трофеи… — махнул рукой Виктор. — Но денег не надо. У меня есть.

— Возьми, прошу тебя.

— Зачем мне столько?

— Возьми сколько хочешь.

— Да есть у меня.

— Потратишь с ребятами.

— Ну ладно. Только немного, — Виктор взял из лежащей перед ним пачки несколько бумажек.

— Ты меня не видел, — сказал Юсиф и захлопнул крышку чемодана; они встали. — Эльдар знает, где я буду. Если с Джавадом не уладится, пусть едет ко мне. И ты приезжай, если захочешь. Места всем хватит.

— Ты не пропадай, — Виктор приобнял его, — везде хорошо, но дома лучше.

— Ладно.

Юсиф проводил взглядом Виктора, не спеша пробирающегося сквозь плотную толпу гуляющих; он не знал, что это их последняя встреча…

Люди у входа в вагон выглядели солидно, как и положено тем, кто ездит в мягком вагоне с двухместными купе. Шло степенное, неторопливое прощание отъезжающих с провожающими. Юсиф отошел в сторонку и закурил. Когда невнятный гнусавый женский голос объявил отправление поезда, он предъявил проводнице один билет, а второй выбросил — подхваченная легким ветерком бумажка слетела с перрона на полотно под поезд.

— Ты что делаешь?! — возмутилась проводница, — Зачем выкинул?

— Лишний, — процедил Юсиф сквозь зубы и поднялся в вагон.

Найдя свое купе, он бросил чемодан на мягкую полку, похожую на дорогой диван, и сел в кресло, обитое зеленым бархатом. Закрыл глаза, опустил голову на руки. Поезд тронулся, медленно набирая скорость. Заходила проводница, но решила, что Юсиф спит и ушла.

Когда поезд остановился, — это была первая станция, Баладжары — Юсиф продолжал сидеть не меняя позы. Послышался голос проводницы.

— Выкинул он его, я вам говорю, своими глазами видела. Я сейчас сведение дам, что место свободное…

— Не надо давать никаких сведений, — ответил голос, который заставил Юсифа поднять голову, — место занято.

Дверь купе решительно отворилась, и в ней, как в рамке, возникла Гюля. В руках её была сумка, похожая на школьный портфель.

— Ты зачем билет выкинул? — спросила она строго. — А как командовал: это сделаешь так, это сделаешь так. — Она закрыла дверь и села на диван. — А я все сделала наоборот: с родителями попрощалась, а мужу сказала, что жить с ним не буду, потому что не люблю. Только вещи не взяла. Придется тебе купить мне все новое, если не наврал.

— Что сказал муж? — наконец заговорил Юсиф.

— Чтобы не болтала глупостей. Он даже не поверил мне.

— А как ты смогла уйти?

— Хлопнула дверью и вышла. Но на всякий случай поехала в Баладжары.

Вокзал — место заметное. Ну что, ты так и будешь сидеть?

Юсиф растерянно поднялся.

— Иди сюда, — сказала Гюля. — Только вначале прикрой дверь.

Юсиф довольно долго возился с дверью; наконец сел рядом с Гюлей.

— Обними меня, — попросила она.

Юсиф прижал её к себе.

— Что с нами будет? — тихо спросила Гюля. — Я так боюсь.

— Все будет хорошо, — уверенно ответил Юсиф, — теперь все будет хорошо, раз мы вместе.

Ночью он старался не уснуть, чтобы не испугать её своими криками. Устав от его ласк, она положила голову ему на колени и уснула, а он, не шелохнувшись, просидел так до утра. Парабеллум, завернутый в полотенце, лежал на столе.

Они вышли из вагона последними. На привокзальной площади, как и три дня назад толпились женщины и старики с предложениями принять квартирантов.

— Ты правда купил дом? — спросила Гюля.

— Да, — Юсиф направился к крытой брезентом повозке, в которую была запряжена лошадь; мужчина в шляпе грузил какие-то коробки. Юсиф поинтересовался, не в сторону ли Солнечной улицы он едет.

— А тебе-то что? — покосился на них мужчина.

— Подбросил бы по дороге.

— Сколько дашь?

— Сколько захочешь.

— Садитесь.

Они забрались в повозку, и лошадь повезла их по Кисловодску.

— Мы в сторону парка едем, — сказала Гюля.

— А дом недалеко от него.

— Правда? — обрадовалась Гюля.

— И «Храм воздуха» близко. Помнишь, ты мне рассказывала про него?

— Конечно, помню. А откуда у тебя все-таки деньги?

— Потом скажу.

— А много?

— Много.

— Ограбил кого-то? — Не дождавшись ответа, она покачала головой: — Нет, я все-таки сумасшедшая! Куда я еду? С кем еду?

— Жалеешь? — спросил Юсиф.

— Конечно, жалею. И что я в тебе нашла, понять не могу. Некрасивый, малообразованный, хулиган. А теперь ещё и грабитель, оказывается. А наган зачем тебе?

— На всякий случай.

— Как устроимся, выбросишь его.

— Слушаюсь.

— И чтобы я больше от тебя не слышала: убью, зарежу. Все! Война закончена! Баку забыт! Начинаем новую жизнь. Договорились?

— Договорились.

— В Пятигорске есть иняз, устроимся на заочный. И будем вместе учиться…

Оставив Юсифа и Гюлю у калитки, повозка поехала дальше по булыжной мостовой; извозчик, довольный щедростью Юсифа, лихо покрикивал на лошадь, на его взгляд недостаточно резво преодолевающую подъем.

По тенистой сливовой аллее навстречу им к калитке подошла хозяйка дома.

— Вот, мы приехали, как обещал, — сказал Юсиф. — Это моя жена.

— Очень приятно. А где товарищ ваш?

— Он потом приедет.

Хозяйка взяла у Гюли одну сумку и повела их в дом.

— Я вам сейчас все покажу, — сказала хозяйка, она обращалась к Гюле, — две комнаты у нас внизу, две наверху, кухня, душ во дворе и туалет там же.

Юсиф открыл чемоданчик.

— Вот деньги.

— Это не мне, — испуганно замахала руками хозяйка. — О деньгах с Эдиком говорите. И насчет оформления тоже.

— А кто он вам? — поинтересовался Юсиф.

— Товарищ сына. Вы не беспокойтесь, он сразу документы оформит, его здесь все знают.

— Я не беспокоюсь.

Они прошли в спальню, здесь было темно из-за закрытых ставень.

— Можете располагаться, — сказала хозяйка. — Я у подруги буду ночевать. В шкафу чистое белье.

— Нам надо купить кое-что, — напомнила Юсифу Гюля, когда хозяйка ушла.

— Может, сперва позавтракаем?

Они выпили чай с медом, съели по бутерброду с маслом и сыром и отправились по магазинам. Прогулка по Кисловодску доставила Гюле удовольствие: она то и дело вспоминала места, где была в детстве с родителями.

— Обязательно сфотографируемся у Стеклянной струи, — сказала она Юсифу. — У меня есть карточка с мамой и сестрой. Перед самой войной…