Анатолий Лернер - Послание Богов

Стриптиз бар. Раннее утро.

Ненавязчивая музыка чуть рассеянно струится поверх голов неурочных посетителей самого сомнительного в городе заведения. Полуголые прелестницы с наивной бесстыжестью проплывают загадочным дымком некоего обворожительного миража.

— А у блондинок смена уже закончилась. — Сержант Пери Шуа с завистью во взгляде провожает беленьких прелестниц.

— Этот бар вполне соответствует всем отчаянным легендам, — замечает представительный некто в черной кипе.

— Не нужно забывать, рав Ави, — вступает в разговор офицер полиции, что эти легенды созданы прыщавыми героями…

Сержант Шуа в недоумении пропускает начальство, прибывшее на рядовую потасовку…

— Слушай, Юхай, — обращается он доверительно к своему недоуменному напарнику, — ты представить себе не можешь, что тут только что было! Пока ты раскорячивался под мазганами [2] Мазган — кондиционер. в кабинете начальника, эти двое замочили-таки того русского. Да и то сказать, он поставил на кон такой камень, какого я отродясь не видывал.

— Шуа, — окликает сержанта кто-то в цивильном. — Это что ты там насчет камня говорил?

Пери растерянно смотрит по сторонам.

— Говори, сержант, — слышит он из-за спины голос офицера полиции. — Это наш коллега. Следователь Ави Коуэн.

— Я, конечно, точно не знаю, — начал Пери, семеня за следователем, производившим осмотр тела. — Но есть предположение, что убийство произошло из-за камня.

— Можно поподробнее, сержант Пэри Шуа? О каком камне идет речь?

— Извиняюсь, я в камнях не силен.

— Почему же ты решил, что убийство совершено из-за камня? — Спросил стоя спиной к Пэри следователь, занося что-то в свой блокнот.

— Не знаю. — Честно ответил Пэри. — Может быть потому, что себе я уже задавал этот вопрос: устоял бы я сам перед таким искушением?

— Надеюсь, ты дал себе достойный ответ?

— Да, мой господин. Я дал ответ достойный себя самого. — Пэри заразительно смеется.

— В вашем отделении все такие философы?

— Спросил следователь у офицера.

— Сержант Шуа на хорошем счету… — Немедленно отозвался серьезный офицер полиции.

— Ну-ка, сержант, посмотри, что там у него в руке зажато? — Приказал следователь Шуа. Сержант брезгливо расцепил пальцы покойного и протянул небольшой синий клочок бумаги.

— Тут было что-то записано. Смотри, похоже, это был адрес сайта из интернета. И еще какие-то цифры. — Следователь провел кривым ногтем по обрывку. Пери неприятно отметил для себя, что этот страшный, как у хищной птицы коготь на руке, делает его владельца похожим на огромного паука, или скорее страуса… К тому же, следователь был, — как бы это поточнее сказать?

— больше горбат, чем сутул…

— Так говоришь, дал себе достойный ответ? — Ави Коуэн хищно посмотрел на Пери. — И какой это был ответ?

— Я достоин этого камня, — запросто ответил тот.

— То есть, ты хочешь сказать, что мог бы и сам…

— Ну что вы! — Испугался наиграно Пэри.

— Зачем же сам?..

— Ты мне нравишься, Шуа. Ну, а скажи, что же это за камень такой, а? Следователь обнял сержанта за плечи, подводя к стойке бара. При этом Пери успевает разглядеть на перстне горбуна большой, с ноготь мизинца, алмаз.

— Это был не алмаз, точно. — Сержант, смущенно улыбнулся.

— Ты мог бы его узнать?! — С надеждой восклицает следователь, одернув на всякий случай свою руку с перстнем.

— Думаю, что да.

— Думаешь или — уверен?

— Я потому и уверен, что думаю, мой господин…

— Ты свободен сержант. — Офицер полиции недовольно отсылает Шуа и тот поспешно удаляется.

— Пока свободен… — Вслед Пери бросает следователь и ставит очередную пометку у себя в блокноте.

— Налей-ка, мой брат, чего похолодней, — вальяжно обращается Пери к сонному бармену. — И сделай погромче телевизор! Сейчас начнется утренний выпуск новостей.

Информационный выпуск телевизионных новостей открылся ошеломляющей сенсацией: «Экипаж космического корабля НАСА, находящегося на околоземной орбите, атакован космическим кораблем внеземного происхождения и захвачен в плен!»

Напичканный транквилизаторами диктор, вяло соображая, произнес:

— Мы предоставляем вашему вниманию последнюю информацию, полученную со станции «Гермес», посредством самопроизвольного срабатывания информационной пушки.

На экране замелькали дымчатые изображения космических пиратов и растерянные лица астронавтов.

Пираты поудобней устроились в креслах и, позируя перед камерами, сообщили на языке Танаха, что готовы сделать заявление.

Из всего этого американского сэндвича можно было понять, что пиратов интересует лунный грунт, доставленный одной из экспедиций на Землю. Средства масс-медиа уже неоднократно сообщали об опасности привнесения на Землю всего, что производит космос.

— В связи с интенсивным ростом кристаллов, сверхчувствительных к энергии Земли, — продолжал диктор, — возникла прямая угроза не только для планеты, но и всему мирозданью. Вследствие чего, пришельцы объявляют себя богами и, в силу старшинства, приказывают вернуть весь лунный грунт, содержащийся в любых видах и любом количестве в многочисленных лабораториях семи государств, поделивших сферы влияния на планете…

— … А еще они требуют невмешательства в действия их групп, которые сейчас перемещаются в четырех измерениях триады. — Пояснял Давид жене, застывшей у телевизора. — Группы или их отдельные представители, попадая в любой из материальных миров, какое-то время являются носителями прежней формы или образа.

— Предупреждаем, — говорил некто из телеэкрана, — содержание, имеющее некорректированный вид, не представляет для человечества никакой опасности.

— Прямо как руководство издательствам. — Усмехнулся Давид.

— Почему только издательствам? — Впервые, может быть, страх заставил жену думать яснее. — Всем средствам массовой информации и коммуникаций.

— Ты права, Алка. Эти ребята явно спешат. Торопятся пришельцы. Что-то их сильно клюнуло в задницу…

«И пока правительства и соответствующие полномочные структуры, а равно и единичные представители государств, будут решать вопрос о возможности присоединения человечества к мирам триады, команда земных экспертов станции «Гермес» остается под защитой богов» — звучало из телеприемников…

— «Человек может надеяться на приближение к эзотеризму, только если он, подобно собаке, приобрел правильное понимание из того знания, которое называют обычным». — Читал вслух куски из «Кобелеона», вытащенного сыновьями из Интернета, Давид.