Федор Сологуб - Книга разлук. Книга очарований
- Название:Книга разлук. Книга очарований
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Навьи Чары
- Год:2001
- ISBN:5-94639-002-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Федор Сологуб - Книга разлук. Книга очарований краткое содержание
В издание вошли избранные рассказы, новеллы и легенды русского писателя Федора Сологуба.
Впервые «Книга разлук» и «Книга очарований» были опубликованы в 1908 и 1909 годах.
http://ruslit.traumlibrary.net
Книга разлук. Книга очарований - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Экая мужичка! — уронила Маша, стараясь выразить большое презрение.
— Миликтриса Кирбитьевна! — ответила Шаня и сделала кислую гримасу.
— Как ты смеешь так со мною разговаривать, уличная девчонка! — крикнула Маша.
Шаня прыгала и кривлялась.
— А коли ты такая важная, так и не связывайся с уличной девчонкой! — кричала она. — Футы, ну-ты, ножки гнуты.
— Вот папа скажет твоему отцу, чтоб тебя высекли.
— Ну, ты еще и не посмеешь ничего своему отцу сказать, — тебе самой достанется: зачем на улице базарить! фря курносая!
— Вот погоди, дворник с метлой придет, — сказала Маша, стараясь принять равнодушно-презрительный тон.
— Ай, ай, как страшно! — крикнула Шаня, отбегая, — фискалишка презренная, — забралась на вышку шпионить.
У конца забора Шаня остановилась, сделала Маше нос и крикнула:
— Жди себе братца.
Маша отвернулась, досадливо покусывая тонкие губы. Шаня убежала было за угол, но вдруг вернулась.
— Пока ты собачилась, — крикнула она, — твой брат домой пришел.
В самом деле, кто-то прошел по двору, но кто, Маша не успела заметить: дверь на крыльце уже затворялась. Маша обрадовалась и побежала домой. Но это был только почтальон, а Женя еще не возвращался.
На перекрестке двух улиц, безнадежно пустынных и грязных, Женя и Шаня сошлись, улыбаясь еще издали друг дружке, и остановились среди луж. Шаня передала мальчику разговор с Машей.
— Нажалуется, — пробормотал Женя, нахмурившись.
— Не посмеет.
— Ну да, не посмеет. Она про себя не скажет, не беспокойся, а наболтает, что видела нас вместе. Мать опять молебен отслужит.
— Молебен? — переспросила Шаня и звонко засмеялась.
— Это мы с отцом так называем, — начал объяснять Хмаров, и приунывшее было лицо его опять засияло горделивым сознанием своего остроумия. — Она, видишь ли, начнет сцену: нервы, и все такое. Будет пилить, пилить, точно все это нужно. Ну, отец и говорит: начала молебен петь.
— Молебен петь? — смеясь, повторяла Шаня.
— Пожалейте, говорит, мои бедные нервы, — с внезапной злостью заговорил Женя, — а сама всем нервы надрывает. И тут еще дядюшка, и тетушка.
Они пробирались по грязной улице. Женя терся новеньким мундирчиком о рогатые изгороди, сложенные из осиновых жердей, и шлепался модными сапожками в мутные лужи. Шаня выбирала сухие местечки по другой стороне улицы.
— Экая трущоба! — раздражительно сказал Женя, — точно не может твой отец мостков набросать.
— Иди сюда, — звала его Шаня, — там сапоги загваздаешь.
— Везде одинаково мерзко, — брюзгливо отвечал Женя.
Он видел отлично, что там, куда зовет его Шаня, гораздо лучше, — но продолжал идти по своему пути с тем упрямством, которое заменяло у него характер.
На выезде из Сарыни стоял двухэтажный дом нелепой архитектуры с разбросанными вокруг хозяйственными постройками. Прежде это была помещичья усадьба, к которой принадлежала подгородная деревня Ручейки. Во время дворянского упадка усадьба досталась Самсонову. На ту улицу, где шли Женя и Шаня, выходил фруктовый сад, огороженный тыном, а дальше парк с прудами, протоками, мостиками, беседками, цепкими кустами давно не подстригаемых акаций. Дорожки заросли травой, но пруды были расчищены, — Шаня любила кататься на лодке. Были для нее и качели, была горка, которую зимой приспособляли для Шанькиных салазок.
Шаня и Женя дошли до низенькой изгороди парка.
— До калитки далеко, — сказала Шаня, осторожно перебираясь через улицу, — перелезем: здесь невысоко.
— Полезем, — согласился Женя и повернулся к изгороди, выбирая место поудобнее.
Но едва он поставил ногу на перекладину, а другую занес поверх изгороди, как вдруг в парке послышался неистовый лай: два свирепых пса бросились на Женю. Женя вскрикнул и соскочил, — прямо в лужу. Брызги обдали его. Сделавши прыжка два по лужам, он остановился: ноги подкашивались. Сквозь лай еле слышал он крик Шани, унимавшей собак, и ее серебристый смех. Собаки угомонились, — Женя сообразил, что опасность миновала. Он взглянул на свою забрызганную одежду: на колене зияла длинная прореха, — должно быть, зацепился, соскакивая с изгороди. Сердито хмурясь, он полез в парк, где уже поджидала его Шаня.
— Глупая привычка — вечно скалить зубы, — сделал он выговор Шане.
Шаня перестала смеяться.
— Боже мой! — воскликнула она, — ты весь перепачкался. Новый мундир, — а его так залюхал. И разорвал.
Она бросилась было обтирать его мундирчик рукавами своей кофточки, но Женя хмуро отстранил ее.
— Ну, большая беда! — проворчал он сердито, — ведь я не Гарволин, у меня не одна перемена.
— Это все я виновата, — мне бы надо было вперед пойти. Экая я дура!
— Оставь ты, пожалуйста, мужицкую манеру бранить себя! — крикнул Женя.
Шаня с удивлением посмотрела на него.
— Чего ты? Ведь я не тебя!
— Гораздо естественнее других ругать, чем себя.
— Ты испугался, Женечка?
— Вовсе не испугался, — я вздрогнул от неожиданности. У меня нервы не из канатов. Твои собаки дождутся, что я их задушу руками.
— Ну, да, задушишь, — а сам убежал.
— Да ведь они могли быть бешеными. Глупо драться с собаками, их на дуэль не вызовешь.
Шаня захохотала и долго потешалась, представляя, как Женя стреляется с Барбосом. Женя натянуто улыбался. Шаня повела его к яблоням, во фруктовый сад.
— Вот у вас свои яблоки, а мы должны покупать, — сказал он Шане притворно-беспечным голосом.
Но он чувствовал, что голос его вздрагивает, и это было ему досадно.
— А у вас варят варенье? — спросила Шаня.
— Ну кто же в городе варит варенье! — пренебрежительно сказал Женя. — Это в деревне еще ничего, — да и то, в сущности это мещанство.
— А вот моя мама варит.
— Ну, у вас совсем другие нравы, — объяснил Женя.
— Ну, конечно, — согласилась Шаня, — мы не по-вашему живем, — мы попросту, без затей.
Женя никак не мог отделаться от подозрения, что Шанька смеется над ним. Подсолнечники огорода, который был разведен Самсоновым за фруктовым садом, глупо пялились на него и говорили, казалось:
— Сплоховал, брат.
— Знаешь, — начал он объяснять, — я потому вздрогнул, что у меня нервы расстроены.
— Чем расстроены? — спросила Шаня.
— Ах, Шанечка, как ты не понимаешь! Я не девочка. Мне надо подумать о будущем, — в моих руках лежит и твоя судьба.
— Думают-то только, знаешь, кто? — спросила Шаня со смехом. — Индейские петухи да дураки.
Женя нахохлился.
— Все у тебя глупые шутки. Что ж, я — дурак, по-твоему?
— Ах, Господи, уж и рассердился! — воскликнула Шаня, кокетливо повертываясь к нему. — И вовсе не нервы, а просто ты барчук изнеженный. Вот у тебя какая кожица тонкая. А вот я, — я — толстокожая, у меня нет нервов.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: