Наталия Медведева - Ночная певица

Ирке не обменяли ее билет. Она плюнула и потратила семьсот долларов на первый же самолет в Париж. «Я там все приготовлю к приезду Влада. Может быть, Маринка появится только в конце недели…» — думала она, сидя в салоне бизнес-класса, попивая шампанское. По телефону секретарша Маринки сказала, что та уехала на несколько дней в Киев.

Она открывала дверь в квартиру на улице Поль Барюэль, как неправильно она произносила. В полосатом а-ля гулаговском, по словам Влада, костюмчике. «Может, мы сможем побыть здесь вдвоем с ним. В нашей квартире…»

В прихожей горел свет, и в конце коридора стояла голая, кроваво-полосатая Маринка.

1997 г.

Долгое время в хит-парадах страны на первом месте стояла песня певицы «всех времен и одного народа» (А. Б. Пугачева) «Настоящий полковник». Таким образом отдавалось предпочтение мужчинам в погонах. Удивительно, но очень по-русски — сначала «распяли» (армию), а потом сожалеют и мечтают. Можно даже сказать — истинно по-христиански! Продолжая логическое рассуждение, следует, что опрашиваемые отождествляют себя с образом женщины, сыгранной (?) А. Пугачевой в клипе к песне, то есть с провинциальной буфетчицей.

Да, самый популярный тип женщин у нас — мать-бандерша! Это Пугачева и Лариса Долина, конечно же, Татьяна Маркова и Ирина Аллегрова. Почти Люба Успенская, а лет через пять, когда будут кило на десять потяжелее, — Вика Цыганова и Маша Распутина. Удивительно однообразные, все они принадлежат к типу мясистых крашеных одесситок лет сорока (даже если им много меньше!), мелкобуржуазных мещанок. Наконец-то дорвавшихся до «возможностей» и напяливающих на себя все возможное и нет для постоянного подтверждения своего «Я», для фиксации своего присутствия в мире за счет несметного количества блестящей мишуры-бижутерии, декольте и бюстьеров, неохватных лях в лайкре. Ту же Эдиту Пьеху, участницу балов мэра Санкт-Петербурга, нельзя поместить в эту группу: она скорее подходит к типу сумасшедших, впавших в детство, старушек: мини-платьица, курчашечки, широко раскрытые, якобы в удивлении на непознанный еще мир, глаза и т.д.

Лет пятнадцать назад А. Пугачева в роли «юродивой», «страдающего художника» не очень выдавала в себе этот тип. Как и Л. Долина, когда была просто невыразимо толстой, но оригинальной (для СССР) джаз-певицей с широким диапазоном голоса. Теперь же все они похудели (насколько это вообще возможно для такого типа женщин), приняли, по их мнению, цивилизованный вид… и стали наконец-то тем, кем и являются на самом деле. Торговки рыбой с Привоза. Им не хватает только золотых фикс, а так Одесса-мама в своем «лучшем» проявлении. (Тем более что и Долина, и Аллегрова из Одессы таки!) С Одессой мы повязаны по рукам и ногам! Вся страна «от Москвы до самых до окраин» питается исключительно одесским юмором (Жванецкий). Это как если бы Америка смеялась только над шутками из Бронкса или Бруклина!

Наши «дивы» — это все орущие певицы. Берущие глоткой, так сказать. Песни их так и построены — пропеть куплет и проорать припев раза три. А коду — с модуляцией, чтобы пошире пасть раскрыть, то есть принять эту позу повелевающей, орущей бандерши. Можно их сравнить с Мэй Вест, в ухудшенном варианте. В чем-то с Долли Партон и даже с этими специфически американскими негритятками, «биг мама». Эдакие мамы-патронши — в перьях, крашеные, ну и орущие! Насилующие неоперившегося молодого человека. С такими, кстати, юноши сами любят терять невинность. Такие не ляпнут: «Чего это у тебя не стоит?!» Наоборот, погладят по головке и по … успокоив. А самим им часто нравятся юноши типа пассивных гомосексуалов.

Их песни, несмотря на всю внешнюю агрессию, напичканы набором дешевой, «буфетной» романтики, до вульгарности и пошлости примитивны и наивны. В них всегда задействован местный климат — «Снегопад», холодный, как «Айсберг», «Озеро» надежды, желтые листья и дожди сыпятся градом. Символы декаданса грубо смешаны с современной лексикой. Музыка к их песням наперед известна. Все эти мелодии может продолжить любой советский человек, так как они «знакомы» ему с детства по подворотням. В кавычках только потому, что, даже если и не знакомы, их легко угадать, предвидеть, «услышать». И они, наши «дивы», широко разевают свои пасти, зажав в руках фаллосы-микрофоны, с таким видом, будто поют «Реквием». На самом деле в большинстве случаев они даже не поют, потому что используют фонограмму! То есть обманывают зрителя!!!

Как действует такой тип женщины, постоянно мелькающий на экране ТВ, на мужчину? Сначала, видимо, восторгает — вот это баба, думает он. И главное, своя в доску, хоть и на сцене! Вон, посадила к себе на ляху лейтенанта, а?! (И. Аллегрова). С другой стороны, если вспомнить вид наших мужчин, так сказать среднестатистических обывателей с авоськами или картонными дипломатами, задохликов в сандалиях образца пятидесятых годов, то такая «баба» не может не пугать. Мужичонка должен ощущать себя подавленно, импотентно, желая убежать от греха подальше, пока она его не задавила в своих «патронских» объятиях. Такие женщины всегда амазонки, всегда наверху. Управляют, погоняют, говорят, что и как делать. Вполне возможно, что и сами они устают от такой роли. Но гены, натура сильнее! Тетки, иначе их и не назовешь! Гауляйтерши! Интересно, что управляют они не исключительно еврейской диаспорой. Их очень любят самые что ни на есть русские тетки. Видимо, из восторга перед их наглостью: «Гляди-ка, моего почти возраста, крашеная, коротышка, жопа на метр от земли, а вон чего делает!» Потому что русская тетка может позволить себе такое поведение разве что в очереди. К такой мужчина не придет с возгласом вожделения: «Мария, дай!» (В. Маяковский) Эти Марии-Мурки сами берут!

Да, Мурки — именно о них поется в блатной песенке про «бабу», то есть уже ни про девушку, ни про женщину — общественные люди. Полон дом их гостей, яств и питья. Проходной двор, короче, с вечно трезвонящим телефоном (из книги И. Резника о Пугачевой). И так и должно быть у таких типов. Бесконечные компании дают им возможность экстравертировать свою «власть». В одиночестве они почти не находятся. Потому что наедине с самой собой такой быть невозможно. У Пугачевой, пишет Резник в книге, сложная натура. Может, эта «сложность» за-ключается в том, что ей иногда стыдно, потому что существует зафиксированный на кинопленке образ «женщины, которая поет». Двадцать лет, конечно, срок немалый. Но вот Барбара Стрейзанд из двадцатилетней давности «Смешной девчонки» стала взрослой женщиной, поющей сложные песни. Наша «бунтующая» Алла «устала» и стала престарелым клоуном. Даже не верится, что она еще пела сонеты Шекспира, Цветаеву! И получается, что бунт был направлен исключительно на приобретение неких материальных ценностей, а так как они добыты, то чего же бунтовать?! Ирина Аллегрова помимо матери-бандерши, Мурки, исполняет роль спасительницы, и не кого-нибудь, а Христа! Распутина и Цыганова записали себя в матери всего Отечества и Казачества заодно. Татьяна Маркова сама себе мать и режиссер! И песни сочиняет, и костюмы шьет, и себя же продюсирует. Успенская ни во что не ставит заслуги того же И. Резника, писавшего для ее «хитов» тексты: «Да я ему рассказала все, о чем хочу спеть, так что ему надо было просто срифмовать!» (из телепередачи «Акулы пера»). В этом, кстати, невольном и наивном признании таится наверняка одна из причин сегодняшней деградации репертуара российских «див».