Владимир Солоухин - Рыбий бог

Я шел по степи напрямик, предполагая, что обязательно выйду к Салу. Дикая степь кончилась, и началось скошенное поле. А когда кончилось и оно, я увидел перед собой камыши на том и на этом берегу, а между стенообразными зарослями камыша, синеватая от неба, волокнистая от течения, простиралась неширокая вода Сала.

Да, непривычно будет тебе после застойного пруда в текучей воде. Ну ничего, найдешь на первое время какую-нибудь заводь в камышах, оглядишься, привыкнешь. Не будет и кормача в определенные часы, пропитание придется добывать самому. Растрясешь прудовой жирок, обостришься с морды, подтянешься, научишься пошевеливаться. Найдешь себе подходящую карпиху или сазаниху. Есть предание, что несколько лет назад промыло плотину и много карпов убежало тогда в реку. Так что водятся, водятся здесь твои сородичи. Оглядишься и приспособишься. Зато не будет у тебя двадцатого сентября. Цени, брат, вспоминай потом московского чудака-литератора, которому хоть на один час захотелось сделаться всемогущим и всемилостивейшим. А теперь ступай.

Карп постоял в моих опущенных в сальскую воду ладонях, тихонько отплыл (ошалел, наверно, в ведре), повернулся ко мне мордой, словно захотел поглядеть на меня, и, вильнув хвостом, растворился в темной воде...

- Справочная? Пожалуйста, телефон рыбного магазина на улице Горького. Спасибо...

- Магазин? У вас есть в продаже живые карпы?

...За карпами стояли к трем продавцам три хвоста человек по тридцать. Я занял очередь наугад, к первому продавцу.

- Как вы думаете, это надолго?

- За час пройдем.

Карпы плавали в стеклянном садке, вернее, не плавали, а сидели, потому что плавать в такой тесноте никак нельзя. Им было так же почти тесно, как и нам, толпящимся перед прилавком в трех очередях. Время от времени продавец окунал в садок черпак и выворачивал в большую эмалированную мелкую ванну ворох живого, трепыхающегося золота.

В очереди разговоры на тему:

- Хорошие карпы, крупные.

- Как их лучше-то?

- На сковороду - и жарить. Можно изрезать на куски, можно целиком.

- А то в духовке хорошо, со сметаной.

- Да ведь живые, убить бы их, что ли, сперва.

Продавец разве не убивает?

- Если бы он каждого карпа убивал, до утра бы здесь простояли.

- Сначала голову ему отрезать, а потом уж и чистить.

- Без головы он некрасивый, если подавать целиком.

- Чисть так, подохнет на сковороде.

- Что ты! Я один раз положила на сковороду, а он как трепыхнется - да на пол.

- Живучие, черти. Самая живучая рыба.

- А если в ванну пустить, до субботы доживет? Ко мне в субботу зять в гости...

- Доживет и до понедельника. Похудеет немножко. Самая живучая рыба.

- Их надо в рассоле варить, - не удержался и я от кулинарного совета.

- Как в рассоле? Как в рассоле? - накинулись на меня с разных сторон.

Я начал рассказывать, как готовить карпа в рассоле, а перед глазами у меня туманился тихий огромный пруд, с камышом, с мостиками, с цаплей, парящей над чистым зеркалом. Никак не удавалось мне вообразить на месте пруда обнаженную черную землю, осенний дождь, поливающий ее, и собирающиеся небольшие грязные лужицы.

Что бы я ни покупал: грибы, яблоки, бруснику, калину, ландыши, обязательно надо мне спросить, где оно все росло. Так и теперь я спросил у продавца, когда он заворачивал в бумагу четырех увесистых карпов:

- Откуда рыба, не знаете?

- Говорят, из Ростовской области. Хорошие карпы, крупные, один к одному. Видать, у хорошего хозяина росли... Четыре шестьдесят пять, платите в кассу.

1975