Валерий Воскобойников - Блистательный Гильгамеш

Склонились послы перед высоким троном царя Гильгамеша, а потом старший из них вынул из дорожного плетеного короба плетеную коробку поменьше, а оттуда - глиняные таблички, послание Агги.

Агга же требовал невозможного.

И тогда Гильгамеш воскликнул:

- О, великий Ан, бог неба!

* * *

"О, великий Ан, бог неба!

Что в этой жизни значу я, названный родителями Аннабидуг, что звучит, как "На небе он хорош", я - молодой жрец, с рождения предназначенный храму бога небес, и что значит мой царь Гильгамеш, в ком течет кровь великих богов!" - такие слова изобразил мой предок, Аннабидуг, на глиняных табличках, хранимых как самое святое в нашей семье. И вот его рассказ дальше:

Я следил за Гильгамешем издалека с детства, а он и не догадывался, что я такой, как есть, живу с ним на одной земле, в одном городе. Как я мечтал, чтобы он хотя бы взглядом однажды остановился на мне, а еще лучше - улыбнулся и сказал доброе слово. И такое однажды случилось.

Но сейчас не о том. Слишком суровый пришел день, чтобы мне, молодому жрецу из храма Ана думать лишь о себе. Слишком близка опасность.

Большой корабль с послами от царя Агги стоял у причала. Послы отказались от жилища, которое гостеприимно приготовили для них наши слуги храмов. Послы ночуют на корабле, а корабль стерегут угрюмые воины с длинными копьями.

Уже весь город знал о послании Агги нашему любимому Гильгамешу. Агга требует, чтобы мы завтра с утра начали разрушать стену - ту самую стену, которую по велению богов и приказу Гильгамеша горожане строили несколько лет жизни.

"Зачем вам стена? Разве я хищный зверь и собираюсь напасть на вас? Или вы решились не послушаться моих добрых желаний и надеетесь укрыться от моих воинов за этой стеной?" - Так вопрошал Агга, повелитель Киша в послании. - Не хотите ли вы ослушаться веления наших богов? Ведь это по их воле Киш поставлен старшим над всеми городами черноголовых. Выстраивая стену вокруг Урука, вы отделяетесь от моих взоров и противитесь желаниям наших богов."

Не много ли он захотел, этот Агга, спутав свое желание с желанием бога? Да, на великой реке Евфрат ни один город не окружал себя боевыми стенами. Гильгамеш - первый царь, которому сам Шамаш сообщил свое пожелание: собрать всех горожан, провести линию вокруг города и начать то, что мы строим уже несколько лет. Города на реке Евфрат беззащитны от любого нашествия хищных людей, словно дом без двери, словно воин - обнаженный и без оружия. И только Урук, огражденный стеною стал теперь неприступным.

"Зачем вам нужны новые колодцы? - Вопрошал царь Агга. Разве копателям земли больше нечем заняться? Отчего же тогда третий год вы не посылаете в Киш корабли, груженые зерном? Я-то прожил бы и без вашего зерна, но так угодно богам, чтобы каждый город посылал старшему своему брату, Кишу, хлеб нового урожая и тем подтверждал, что чтит волю бессмертных богов.

Перестань копать на холмах колодцы, вышли корабль, полный зерна и сломай немедленно стену, что выстроил вокруг города. Только этим, Гильгамеш, ты докажешь, что правильно служишь богам! Иначе мне придется привести своих воинов. И тогда уже я сам научу тебя исполнять волю тех, кто создал нас!"

Такое послание получил Гильгамеш.

* * *

Такое послание получил Гильгамеш и сказал о нем на совете старейшин.

Я - лишь молодой служитель бога неба и для меня не было места на совете рядом с теми, кого знал весь город.

Но слухи, как ветер, - их задержать невозможно. К тому времени, когда спала жара, а великий Шамаш стал опускаться на край земли, за Евфрат, решение совета уже обсуждали во всех домах.

- Не поддадимся угрозам Агги, - говорил Гильгамеш старейшинам, сидевшим на земле вокруг него на подстеленных циновках. Рядом возвышались стены Эанны, жилища богов. Под его стенами на небольшой площади собирался совет. - Нам помогают боги, - продолжал Гильгамеш. - С нами великий Ан, бог неба, с нами сама Иштар, приносящая земле и людям плодородие и любовь. Это их желание сообщил мне Шамаш, когда мы начали огораживать город стеной. Это по их воле я приказал копать на холмах колодцы и строить там новые поселения. Пусть Агга попробует привести к нам воинов. Я сам пойду на битву впереди наших жителей. Мы сожжем его корабли, а его воины станут у нас рабами. Сам возгордившийся Агга станет нашим слугой. Боги помогают нам, а не ему, и мы подтвердим это! - так говорил Гильгамеш.

Но самые старые из тех, кого знал весь город, думали иначе.

Рабы, люди обычные - ходили почти голые - лишь прикрыты срамные места.

Богатые с юных лет учились набрасывать белые покрывала, сотканные из тонкой шерсти овец, расшитые красной бахромой снизу. Их перекидывали через левое плечо, так что первое оставалось свободным и зажимали костяной или бронзовой застежкой на груди. Самым знатным храмовые работники - портные шили особое одеяние, расшитое ярко-голубыми лоскутками материи. Лишь царю, да нескольким старшим жрецам дозволялось носить его.

Здесь, на совете, не было ни одного обнаженного - только в белых одеждах со строгими складками, да в таких же, расшитых голубыми кусками материи.

Главный храм, гордость Урука, Эана, возвышался за спиной Гильгамеша. За храмом горой вырастал Зиккурат. Гильгамеш собрал старейшин на площади, где по краям полукругом стояли статуи наших богов, украшенные серебром, золотом и драгоценными каменьями. Среди богов были и цари нмеркар, Лугальбанда предки самого Гильгамеша. Совершив на земле великие дела, они стали богами в загробном мире.

Справа, на краю площади была священная кухня - широкие глиняные столы для разделки жертвенных животных, колодец, жаровня. Слева - пекарня.

Сюда, на площадь под нижним храмом собирались для молений перед богами. Выше их, в храм главных богов входили лишь посвященные. И была площадь рядом с небом, на вершине Зиккурата. К ней, одна за другой, вели три лестницы с каменными ступенями. На ту пощадь, словно крышу под небом, сходили иногда боги, присматривающие за нашей жизнью. И для бесед с ними поднимался только один смертный - верховный жрец и царь Гильгамеш.

Да еще была ночь - праздник богини Иштар, покровительницы Урука, и тогда на эту площадку поднималась жрица - та, что собой заменяла вечно юную богиню. И весь город с площади перед нижним храмом наблюдал за торжественным танцем Гильгамеша и юной богини, за их священным браком, потому что от этой ночи, от священного брака главного жреца и утренней звезды зависел весь урожай, который зрел на полях, весь приплод овец, коров и коз, пасшихся в степи, рыбы, бултыхающейся в каналах. Рождение каждого нового существа в нашем городе зависело от того, как исполнет священный брак с юной богиней царь и жрец Гильгамеш.

Теперь же Гильгамеш стоял на площади перед старейшинами, и многие из них были не согласны с ним. Они сидели молча, лишь ветер шевелил их одежды.