Владимир Писаревский - На месте зеленой беседки

— Я думал, переходный возраст да отсутствие Юры. А если действительно связался с Корниловым, это серьезно.

Спустя несколько дней снова пришел Артемьев.

— Вот теперь хоть узнать можно. Ну, здравствуй, Иванников! — И он осторожно пожал Юрину руку. — Честно говоря, не ждал, что так придется встретиться.

— Лучше так, Виктор Николаевич, чем как раньше. А Филипчука, вижу, не поймали?

— Возьмем, куда он денется, — убежденно сказал следователь. — (осле допросов тех ребят, что с тобой освободились, многое прояснилось, но Зотова с Елкиным пришлось пока освободить под подписку

невыезде.

— Почему? — удивился Юра.

— Кто тебя бил?

— Не видел, — смущенно ответил Иванников и, как бы оправдываясь, пояснил: — Темно было.

— Да, лампочку, похоже, специально выкрутили. Но сколько хоть человек тебя били, можешь сказать? Один или несколько?

— Не могу. Мне казалось, что удары сыпались со всех сторон, [умаю, все трое, но вам ведь это ничего не дает?

— Ты прав. Зотов с Елкиным явно сговорились и хотят подкупить признанием очевидных фактов. Они показали, например, что по требованию Филипчука встретили тебя при освобождении, чтобы взять деньги. Когда ты не дал, они тебе для порядка пригрозили, но не тронули. И до освобождения Филипчука не искали с тобой встречи.

— Так, — подтвердил Юра. — Я первое время ждал, что нагрянут, но их не было.

— Потом, по их показаниям, Филипчук заставил их пойти припугнуть тебя. Признают, что были с ним и в день нападения, но… Здесь цепь обрывается. Говорят, что якобы отказались помогать ему и на улице разошлись.

— На добровольный отказ, значит, бьют?

— Получается. Я им не верю, но доказательств против них пока нет. Ты ничего по существу показать не можешь, а Филипчук исчез.

— На это у них и расчет. А где может быть Филипчук?

— Это я сам хотел бы знать. Да, кстати: Филипчук до встречи тобой обошел четырех из тех мальчишек.

— Значит, он знал, что я…

— «Знал» не то слово, — перебил Артемьев. — Он выудил у их родителей по пятьдесят рублей, ссылаясь, что ребята якобы задолжали своим председателям отделений, когда отбывали наказание. А у последнего забрал деньги уже после нападения на тебя, в тот же самый вечер.

— Ушлый, я смотрю. И с тех получил, и с меня требовал.

Когда Артемьев стал записывать показания Иванникова в протокол допроса, в дверях появился Суворов.

— Привет подопытным кроликам! — бодро прокричал он, но, увидев повернувшегося на его голос следователя, оторопел и моментально исчез.

— Никак Суворов? — спросил Артемьев Юру.

— Он. А вы откуда его знаете, Виктор Николаевич?

— Вчера допрашивал.

— По моему делу?

— Нет.

— Час от часу не легче. Что он натворил?

— Пока немного, но…

— Связался с Корниловым? — перебил Юра.

— Да. А ты откуда знаешь?

— Догадываюсь.

— Давай выкладывай, Юра. Корнилов снова арестован. На этот раз — за крупную спекуляцию. Набрал компанию таких мальчишек, как Суворов, и распродает через них. Да еще спаивает.

— А Мишка, конечно, знать ничего не знает?

— Конечно, — улыбнулся Артемьев. — Напоминает тебя в ту пору.

— Если не возражаете, Виктор Николаевич, давайте поговорим втроем. Не люблю за глаза.

— Не возражаю. Только его не найдешь. Выскочил как ошпаренный.

— Ну что вы! Надо знать Мишку: прячется где-нибудь за углом, дожидается вашего ухода.

Сосед вышел из палаты, и вскоре Суворов сидел по другую сторону Юриной кровати. Старался держаться независимо, по его принципу: Подумаешь!», но на этот раз не получилось. Лицо, как после бани, С резко выступившими веснушками да пальцы, теребившие полы халата, выдавали волнение.

— Миша, Виктор Николаевич вел следствие по нашему прошлому делу. Поэтому мне хватило времени близко его узнать. Он мягко стелет — не повысит голоса, не обругает, — но спать, поверь, жестко.

— Ну и что ты этим хочешь сказать? — вызывающе спросил Суперов.

— А то, что в «кошки-мышки» играть с ним не советую. Уж раз он нацепил Семена, тому крышка.

— Мне какое дело до вашего Семена?

— Не ерепенься, Михаил, не то эта крышка может прихлопнуть имеете с ним и тебя.

— Подумаешь!

Видя безуспешность переговоров, напоминавших скорее бессмысленные пререкания, следователь взял инициативу в свои руки.

— Этот разговор, Суворов, случайный и не носит официального характера. Дело в том, что, возникни ситуация, в которой вы оказались, полгода назад, я, не раздумывая, привлек бы вас к уголовной ответственности вместе с Корниловым.

— Что решают ваши полгода, когда для вас одно удовольствие пришить мне статью.

— Дурак! — взорвался Юрий, но вмешательство соседа: «Больной Иванников, вам нельзя волноваться» — охладило.

— Эти полгода, — продолжал Артемьев свою мысль, пропуская дерзость мимо ушей, — единственное светлое пятно в вашей подростково-юношеской биографии. Вы, Суворов, просто мало и плохо знаете Корнилова. Сегодня вечером, самое позднее — завтра он поймет безвыходность своего положения и, поверьте мне, сразу будет подставлять вместо себя вас и таких, как вы.

— Это еще бабушка надвое сказала.

— У Иванникова имеется в этом отношении опыт. Поэтому рекомендую воспользоваться им, а не приобретать собственный.

— Легче обойдется, — добавил Юра.

— Будет тебе каркать, — огрызнулся Суворов и демонстративно посмотрел на часы.

— Мы не задерживаем, тем более что и мне пора.

Артемьев поднялся.

На этом общий разговор оборвался, но после ухода следователя Миша просидел в палате еще часа полтора, впервые слушая из уст Иванникова о его прошлых похождениях и мытарствах в заключении. Из больницы по совету Юры он поехал в следственное управление дать правдивые показания по делу Корнилова.

В начале апреля Юра начал рваться домой, но врач и мама упорно твердили: «Рано». Откуда ему было знать, что они выполняли просьбу следователя подольше подержать его в больнице из опасения новых неприятностей. В разговорах с Юрой он умолчал, что Филипчук, уезжая из города, пообещал своим приятелям скоро вернуться и еще раз «поговорить» с Иванниковым.

Граждане СССР имеют право участвовать в управлении государственными и общественными делами, в обсуждении и принятии законов и решений общегосударственного и местного значения. Это право обеспечивается возможностью избирать и быть избранным в Советы народных депутатов и другие выборные государственные органы, принимать участие во всенародных обсуждениях и голосованиях, в народном контроле, в работе государственных органов, общественных организаций и органов общественной самодеятельности, в собраниях трудовых коллективов и по месту жительства.