Николай Богданов - Партия свободных ребят

А когда насытились чтением, как голодные хлебом, начали рассуждать.

— Теперь к нам не подступись! — сказал Сережка-урван. — Поднимем знамя и выйдем на улицу открыто — теперь нас не тронь, мы под красным знаменем!

— Если мы в пионерскую партию вступим, — расхрабрился робкий Антошка-лутошка, — чуть что — за нас все пионеры заступятся, а их — вон смотри-ка, что пишут, по всей Расеи — тыщи!

— За нас и коммунисты будут заступаться — читай, какая это организация — детская коммунистическая! — указал Данилка. Он хоть и болезный был, зато сильно грамотный. Это его бабушка образовала, старуха ученая была, читать-писать умела.

— И комсомольцы в обиду не дадут — ведь пионеры комсомолу смена! добавил Иван-бесштан.

— Да мы и сами за себя постоим! — заявил Степан важно. — Мы, сельская пролетария, тоже сила!

— Главное, чтоб у нас было знамя!

— Поскорей надо красные галстуки навязать, чтобы все видели, какая у нас сила!

— Ну, так что же, ребята, подходящая это для нас партия? Голоснем. Кто за то, чтобы вступить в пионеры?

— Мы-то хоть сейчас, да примут ли нас? — сказал осторожный Антошка-лутошка. — Наверное, не так просто в эту партию вступить? Видали, у пионеров все какие чистенькие, как на картинке.

— Да это и мы такие будем, когда с мылом умоемся.

— Они все в красных галстуках, а где их взять?

— Достанем и такие, у моей бабушки в сундуке широченная старинная юбка, ну, как пожар, красная. И вся так чудно переливается, потому что, говорит, мумуаровая. Сумасшедшая старая барыня ей подарила, когда возненавидела красный цвет.

— Большущая юбка-то? Хватит на всех?

— А где мы возьмем барабан?

— Возьмем да из старого ведра сделаем!

— Опять же горн полагается, сигналы подавать.

— А это обыкновенная дудка. Только медная…

У пастуха рожок попросим, а ему для коров в деревянную дудку велим играть!

— Ладно.

— А смотри-ка, все пионеры в коротких штанах!

— Вот таких у нас нету.

— Да это ничего, не по одежке там встречают, а по делу. Ты смотри, чего здесь написано, какие правила жизни у пионеров. Какой закон!

— Закон вроде подходящий. Вот написано: пионер трудолюбив, а мы все трудовики. У нас мозоли — во!

Все ребята протянули руки и посмотрели, у кого такие мозоли.

— Первый закон у них: пионер верен делу Ильича — вот что главное-то!

— Да мы тут все за Ильича, ведь он же за бедноту, значит, мы за него.

— А вот что это такое — пионер исполнительник!

В исполкоме, что ли, заседает?

— Ну, а чего ж, добьемся, и нас выберут, и мы заседать будем, эка невидаль какая…

— Нет, тут написано «исполнителен», — прочитал Данилка.

— А это чего?

— Исполнителен? А это значит, за что взялся, все исполнит!

— Ну, так это как раз по-нашему, мы разве чего не исполнили? Взялись за каждую шишку Гараськи наставить Никишкиным двояшкам по две — наставили! Взялись добыть у попа для бабки Агафьи мед — добыли!

Все законы разобрали — и все подошли. Стали разбирать пионерские обычаи. И тут дело оказалось сложней.

Как это — каждый день чистить зубы, когда ни зубных щеток, ни порошка в деревне и в помине нет! И для чего это такое правило?

— А чтобы зубы сверкали, — сказал Данилка.

— Да у нас и без того сверкают. Ну-ка, ребята, ощерь зубы! скомандовал Степан.

Все мальчишки показали зубы, и у всех они засверкали, как снег на солнце.

— А у кого черные, гнилые, того не принимать в партию, вот и все, решил Степан.

— Тебе хорошо так говорить-то, — пробормотал чуть не плача Урван. Он единственный, кто не ощерил рта. И все ребята вспомнили, что зубы у него черноваты… Вот так штука! Неужели зубы помешают такого лихого парня в пионерскую партию принять?

Заволновались, заспорили. Ни к чему не пришли, оставили вопрос открытым.

И еще поднялся спор — по поводу девчат. Партия пионерская, судя по всему, очень боевая, но зачем же в ней девчонки наравне с мальчишками?

— А разве Мама-каши не наравне с нами против Алдохиных дралась?

— Так ведь это она одна такая, а все девчонки, разве они вояки? На картинке-то вот мальчишка в красном галстуке нарисован, а девчонок в красных галстуках нет. Значит, им не полагается.

— Как же это — разве мою сестру Дуняшу не примем? — огорчился Данилка. — Ведь без нее не достали бы для моей бабушки поповского медку. Она по прозвищу хоть и Смирняша, а девчонка стоящая!

— Ладно, пусть побудет пока в подполье сочувствующей, а то мы ее примем, обнаружим в своих рядах — попадья ее и выгонит. Службы лишится, останется без пропитания, — сказал Степан.

Ребята с ним согласились.

После собрания занялись добычей горна, барабана, галстуков и знамени.

Настоящий горн, конечно, ребята не достали, но коровий рог отдал им пастух Лукаша охотно.

— Мне он ни к чему. Губы натер. Да и бабы ругаются, больно громко, говорят, трубишь, словно мертвых пробуждаешь. Просят играть поласковей. Буду наигрывать на деревянной дудочке, на жалейке.

Отец Степана был знаменитым рожечником и научил Степу играть сбор и тревогу. Он когда-то в кавалерии служил. И военные сигналы мог играть даже на коровьем рожке.

И барабан раздобыли. Выручил дед Кирьян. Как узнал, на что он им нужен, так обрадовался, молодость свою вспомнил, как он еще в турецкую войну барабанщиком был. Впереди всего полка в атаку шел. Старик прослезился и стих прочел:

И не только сделал барабан, натянув на старое ведро сыромятную кожу, даже научил барабанить выструганными из березы палочками.

Галстуки вырезали ребята из знаменитой «мумуаровой» юбки. Пожертвовала ее бабушка Агафья своим защитникам. Сама из сундука достала, сама на куски разрезала и любовалась, как красиво переливается шелк на груди у ребят. Топорщится немного, жестковат, ну ничего, зато ярок цвет!

А вот с красной материей для знамени оказалось не так просто. Где ее взять? У Агафьи больше не было. В бабушкиных сундуках многие ребята видели красные домотканые юбки. Но попробуйте-ка сделать знамя из бабьей юбки.

Узнают кулацкие дети — засмеют.

Догадка пришла скорому на дела Урвану. Он первый сообразил, где взять знамя.

— Поручите мне, ребята, я такую материю достану, как пожар, а где — не спрашивайте.

Ребята поручили.

И в первую же ночь Урван, прихватив с собой смелого Павлушу, отправился добывать красную материю не куда-нибудь, а прямо в сельсовет.

Над сельсоветом висел небольшой красный флажок, но он давно выцвел и не привлекал Сережку, его соблазнила красная скатерть, которой накрывал свой стол председатель сельсовета Тимофей Шпагин в торжественных случаях, когда собрания проводил, когда регистрировал красную свадьбу, когда записывал новорожденных.