Чарльз Диккенс - Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы I-XXX)

Капитан был слишком занят своими мыслями о Соломоне Джилсе, к которым примешивалось, быть может, и воспоминание о недавнем бегстве от миссис Мак-Стинджер, чтобы приводить дорогой еще какие-нибудь цитаты в интересах нравственного усовершенствования Уолтера. Больше они не обменялись ни словом, пока не подошли к двери старого Соля, где злополучный Деревянный Мичман с инструментом у глаза, казалось, обозревал горизонт в поисках друга, который помог бы ему выпутаться из беды.

- Джилс! - сказал капитан, вбегая в заднюю гостиную и с большой нежностью беря его за руку. - Держитесь носом против ветра, и мы пробьемся. Единственное, что вы должны делать, - продолжал капитан с важностью человека, изрекающего одно из драгоценнейших практических правил, когда-либо открытых человеческой мудростью, - это держаться носом против ветра - и мы пробьемся!

Старый Соль ответил на рукопожатие и поблагодарил друга. Затем капитан Катль с торжественностью, приличествующей моменту, положил на стол две чайных ложки и щипцы для сахара, серебряные часы и наличные деньги и спросил маклера мистера Броли, велик ли долг.

- Послушайте! Хватит вам этого? - спросил капитан Катль.

- Господь с вами! - отвечал маклер. - Неужели вы думаете, что от этого может быть какая-нибудь польза?

- Почему бы нет? - осведомился капитан.

- Почему? Сумма равняется тремстам семидесяти с лишним, - ответил маклер.

- Не беда, - возразил капитан, хотя он был явно смущен этой цифрой. Полагаю, любая рыба, попадающая к вам в сети, остается рыбой.

- Разумеется, - сказал мистер Броли. - Но селедка, знаете ли, не кит.

Это философическое замечание, казалось, поразило капитана. Он размышлял с минуту, поглядывая при этом на маклера, как на великого мудреца, а затем отозвал в сторону мастера судовых инструментов.

- Джилс, - сказал капитан Катль, - по какому обязательству? Кто кредитор?

- Тише, - отозвался старик. - Отойдем подальше. Не говорите при Уоли. Это поручительство за отца Уоли, старое обязательство. Я много выплатил, Нэд, но времена для меня настали такие тяжелые, что сейчас я ничего не могу поделать. Я это предвидел, но помочь ничем не мог. Ради бога, ни слова при Уоли.

- Но ведь какие-нибудь деньги у вас есть? - шепотом спросил капитан.

- Да, да... о да... кое-что у меня есть, - отвечал старый Соль, сначала засунув руки в пустые карманы, а затем ухватившись за свой валлийский парик, словно надеялся выдавить из него золото. - Но я... то немногое, что у меня есть, нельзя обратить в наличные деньги, Нэд; Это невозможно. Я старался сделать что-нибудь для Уоли, но я старомоден и отстал от века. Они и тут и там, и... и, короче говоря, все равно что нигде, - сказал старик, растерянно озираясь.

Он так был похож на помешанного, который припрятал свои деньги в разных местах и забыл - где, что капитан следил за его взглядом, питая слабую надежду, не вспомнит ли тот о нескольких сотнях фунтов, спрятанных в дымоходе или в погребе. Но Соломон Джилс знал, что этого не случится.

- Я отстал от века, дорогой мой Нэд, - сказал Соль с покорным отчаянием, - совсем отстал. Не имеет смысла плестись за ним где-то далеко позади. Товар пусть лучше продадут - он стоит больше, чем нужно для уплаты этого долга, - а я лучше уйду куда-нибудь и покончу счеты с жизнью. Больше нет у меня энергии. Я не понимаю того, что происходит. Уж лучше проститься со всем этим. - Пусть продадут товар и снимут его, - сказал старик, указывая дрожащей рукой на Деревянного Мичмана, - и пусть мы оба пойдем на слом.

- А как вы думаете поступить с Уольром? - спросил капитан. - Ну-ну! Присядьте, Джилс, присядьте и дайте мне подумать. Если бы не приходилось мне жить на маленькую ренту, которая до сегодняшнего дня была достаточно большой, мне незачем было бы думать. А вы только держитесь носом против ветра, - сказал капитан, снова предлагая этот неопровержимый утешительный совет, - и все обойдется.

Старый Соль от души поблагодарил, но вместо того, чтобы его выполнить, встал и прислонился головой к каминной доске.

Некоторое время капитан Катль шагал взад и вперед по лавке, сосредоточенно размышляя и столь мрачно хмуря косматые черные брови, наползавшие ему на нос, словно облака, опускавшиеся на гору, что Уолтер боялся прервать каким-нибудь замечанием течение его мыслей. Мистер Броли, который отнюдь не хотел быть в тягость обществу и который был человеком обходительным, бродил, тихо посвистывая, среди товаров, стучал по барометрам, встряхивал компасы, словно пузырьки с микстурой, поднимал ключи магнитом, смотрел в подзорные трубы, пытался усвоить правила пользования глобусами, насаживал себе на нос параллельные линейки и предавался другим физическим опытам.

- Уольр' - сказал, наконец, капитан. - Я придумал!

- Придумали, капитан Катль? - с великим воодушевлением воскликнул Уолтер.

- Иди сюда, мой мальчик, - сказал капитан - Товар - это одно обеспечение. Я - другое. Твой патрон - вот кто даст ссуду.

- Мистер Домби? - пробормотал Уолтер. Капитан важно кивнул головой.

- Посмотри на него, - сказал он. - Посмотри на Джилса. Если начнут распродавать эти вещи, он умрет. Ты сам знаешь, что умрет. Мы должны перевернуть все вверх дном, не оставить камня на камне, - и вот тебе камень.

- Камень! Мистер Домби! - пробормотал Уолтер.

- Прежде всего сбегай в контору и узнай, там ли он, - сказал капитан Катль, хлопнув его по спине. - Живо!

Уолтер почувствовал, что должен подчиниться приказу, - один взгляд, брошенный на дядю, заставил бы его решиться, если бы он думал иначе, - и кинулся его исполнять. Вскоре он вернулся, запыхавшись, и сообщил, что мистера Домби нет в городе. Была суббота, и он уехал в Брайтон.

- Вот что я тебе скажу. Уольр, - объявил капитан, который за время его отсутствия, казалось, приготовился к такой помехе. - Мы едем в Брайтон. Я тебя поддержу, мой мальчик. Я тебя поддержу, Уольр. Мы едем в Брайтон с вечерней пассажирской каретой.

Если уже нужно было обращаться к мистеру Домби - о чем страшно было подумать, - Уолтер чувствовал, что предпочел бы сделать это один и без всякой помощи, но не прибегать к такой поддержке, как личное влияние капитана Катля, коему, по его предположениям, мистер Домби вряд ли придаст значение. Но так как капитан, по-видимому, был противоположного мнения, от которого не отступал, и так как дружеские его чувства были слишком пылки и серьезны, чтобы мог ими пренебрегать человек гораздо моложе его, то Уолтер воздержался от всяких возражений. Посему Катль, торопливо попрощавшись с Соломоном Джилсом и снова отправив в карман наличные деньги, чайные ложки, щипцы для сахара и серебряные часы, - с целью, как подумал с ужасом Уолтер, произвести потрясающее впечатление на мистера Домби, - не теряя ни минуты, повел юношу в контору пассажирских карет и по дороге несколько раз повторил, что останется верен ему до конца.