Нина Боуден - Дочь ведьмы

У нее уже не было сил перепрыгнуть через ручеек возле разрушенного коттеджа. Бьянка пошла прямо по воде, но поскользнулась на покрытом слизью булыжнике и рухнула на берег, ткнувшись лицом в рыхлую землю, ломая телом цветы.

Упав, она какое-то время не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. У нее уже не было сил ни на что.

«А может, так и остаться лежать? Лицом вниз, ногами в холодном ручье?» Ее охватило странное оцепенение, похожее на дрему, которая несла мир и покой.

Но Бьянка приказала себе встать, собраться и идти дальше. Переставить сначала одну ногу, потом другую. Ноги еле-еле двигались. Казалось, еще немного и они подломятся под ней. В ушах стоял звон.

Бьянка не помнила, как добралась до булыжной мостовой. Стук башмаков привел ее в себя. Подошвы застучали по камням. Теперь создавалось впечатление, что ноги идут сами: раз-два-три, раз-два-три…

Она вошла в город, обогнула стену вокруг школьного здания, и ее взгляду открылась пристань. Там и в самом деле оказалось немного народу: служащий с почты, Дункан, а также мистер и миссис Тарбутт.

И тут, к своему ужасу, Бьянка увидела, что миссис Тарбутт машет рукой.

Она прощалась.

— Джейн! — всхлипнула Бьянка. — Джейн!

И из последних сил бросилась к пристани. Она все же опоздала. Один матрос уже поднимал трап, а другой отвязывал швартовы от тумбы. Бьянка видела корабль, как сквозь туман. Пелена слез застилала глаза.

Брат и сестра стояли на палубе и махали рукой миссис Тарбутт.

«Подождите… подождите… — попыталась выкрикнуть Бьянка. — Посмотрите на меня. Я здесь!» — Но вместо крика изо рта вырвался только слабый сиплый звук. Все расплывалось и дрожало перед глазами Бьянки.

— Подождите! Пожалуйста, подождите…

На какой-то миг Бьянка ничего не могла понять. Неужели это закричала она? Ведь у нее не было сил кричать! И она не могла вытереть глаза, потому что держала в руках охапку цветов. Поэтому Бьянка потрясла головой и заморгала, чтобы стряхнуть слезы. И еще раз взглянуть на пароход.

Это кричал Тим. Покраснев от волнения, он вцепился в матроса, который собирался втянуть трап. А потом запрыгал на палубе, как мяч: вверх и вниз, приплясывая от нетерпения. И каким-то чудесным образом — Бьянке и в самом деле казалось, что произошло настоящее чудо, — кто-то приподнял ее над землей, и она услышала голос Тарбутта:

— Долгонько же ты собиралась. Малышка просто извелась от беспокойства…

На негнущихся ногах Бьянка ступила на трап.

— Я знала, что ты придешь, — сказала Джейн, услышав ее шаги. — Меня все уверяли, что ты не сможешь. А я не сомневалась, что придешь.

— Собирала для тебя цветы, — сказала Бьянка, вручая букет Джейн.

Времени уже не было. Но его больше и не требовалось. Боль в сердце прошла. Бьянка повернулась и пошла по трапу вниз. Кто-то помог ей спрыгнуть на пристань.

— Она принесла мне цветы! — сообщила Джейн отцу.

— Правда? Очень мило. Она машет тебе, Дженни. Помаши и ты ей тоже.

— Я не могу. У меня руки заняты.

— Давай подержу твой букет, — мистер Хоггарт взял у дочери цветы, и Джейн принялась размахивать обеими руками, как ветряная мельница.

Мистер Хоггарт мельком посмотрел на букет, потом придвинул цветы поближе к себе. И выдохнул от изумления. Точеные лиловые лепестки поломались, некоторые из них запылились, к другим прилипли песчинки… Они не годились для гербария. Но это был именно тот самый редкий вид, «черная орхидея», которую он мечтал отыскать и ради которой приехал на остров.

«Где она могла найти их? — подумал он про себя и вдруг засмеялся. — Спрошу у нее сам», — и повернулся к сыну:

— Скажи, что мы еще приедем. Очень скоро. Так скоро, как получится.

— До свидания, — крикнул Тим. — Мы скоро приедем!

— Совсем скоро! — присоединилась к нему сестра. — Мы приедем еще!

Они перегнулись через перила и размахивали руками. Маленькая фигурка на пристани тоже без остановки махала рукой. Корабль медленно отошел от пристани. Грязная вода забурлила у бортов. Чайки с радостными воплями закружились над ними в надежде, что им перепадет что-нибудь из съестного.

Довольно скоро корабль оказался уже на середине залива. И фигурки людей на пристани становились все меньше и меньше, пока не превратились в едва различимые цветные пятнышки, потом в точки. И наконец исчезли совсем.

— Уже нет никакого смысла махать, — заметил Тим сестре. — Ее все равно не видно.

— Ну, какой ты глупый! — весело отозвалась Джейн. — Я же вижу ее мысленно!