Ф. Зенасни - Психология креативности

Таким образом, результаты исследований, использовавших методики, основанные на успешности выполнения заданий, поддерживают идею специфичности творческого поведения по отношению к области деятельности, в то время как материалы использования опросников, основанных на самооценке, ведут, скорее, к унитарной концепции креативности (Plucker, 1998). Существование таких различных точек зрения свидетельствует о трудностях в оценке творческого поведения и о необходимости использовать разнообразные подходы к оценке параметров креативности.

Наконец, следует расширять исследования творческого поведения в еще мало изученных областях (социальная, музыкальная, телесная и прочие виды креативности). Разнообразие направлений исследования хотя и усложняет задачу, но, несомненно, поможет дать новые ответы на вопрос о параметрах креативности.

Существует много исследований, посвященных связям креативности с психическими расстройствами, точнее, с когнитивными процессами при шизофрении (Schuldberg, 2000–2001). В последние годы появились исследования, посвященные биполярным расстройствам (маниакальные и депрессивные фазы); решающую роль здесь сыграла статья Андреасен и Кантер (Andreasen & Canter, 1974). В контексте рассмотрения связи между креативностью и психическими расстройствами мы сформулируем следующую гипотезу: некоторые факторы, способствующие креативности, являются также факторами, формирующими уязвимость по отношению к психическим заболеваниям, – таким, как маниакально-депрессивный психоз и шизофрения. Эта гипотеза будет конкретизироваться с точки зрения когнитивных, конативных и эмоциональных факторов. Будет также учитываться роль средовых факторов. Сначала будет дан краткий обзор исследований креативности при психических заболеваниях. Потом мы приведем в качестве иллюстрации случаи Оноре де Бальзака и Джона Нэша. После этих двух исследований отдельных случаев будет предложена для обсуждения нелинейная модель, описывающая связи между креативностью и психическими расстройствами.

Делались разные предположения относительно причинно-следственного характера связи между гениальностью и безумием: либо гениальность рассматривалась как причина безумия, либо безумие – как причина гениальности, либо же на них влияет некая третья сила (см. Prentky, 2000–2002; Richards, 1981). Эти различные теории относятся к категориальному, а не многомерному подходу к психическим расстройствам и креативности. До самого недавнего времени современные теории о связях между креативностью и психическими расстройствами подчеркивали очевидное сходство между новыми и необычными идеями и странным психотическим мышлением, наблюдаемым у больных шизофренией (Schuldberg, 2000–2001). Так, некоторые авторы сближают дивергентное мышление, порождающее новые и потенциально полезные идеи (что по Гилфорду [Guilford, 1982] является существенным признаком творческого интеллекта), с нарушениями мышления, наблюдаемыми при шизофрении (Keefe & Magaro, 1980). Однако это уравнивание творческого интеллекта с психотическим мышлением остается спорным; Гилфорд сам утверждал, что творческое мышление по сути своей рационально (Schuldberg, 2000–2001). Важно также отметить, что мы сразу сталкиваемся с фундаментальной ролью социальных оценок, которые определяют, что считать новыми и творческими идеями, а что – непонятными и безумными.

Связи между креативностью и психическими расстройствами изучали в рамках трех методических парадигм:

– исследования психических расстройств у людей, прославившихся своей креативностью;

– семейные исследования креативности у родственников психически больных людей, в частности, больных шизофренией;

– наконец, еще один методический подход состоит в поиске личностных черт, которые сходны или различны у творческих людей и у психически больных. Среди сходных черт можно назвать психотизм, шизотипический склад личности, гипоманию [22]. По мнению некоторых авторов, гипомания занимает промежуточное место между высокой креативностью и психическими расстройствами (Andreas & Click, 1988; Richards et al., 1988; Jamison, 1993). Этот подход по сути является многомерным, а не категориальным; его преимущество состоит в том, что он позволяет выйти за рамки редукционистских моделей типа «безумие – причина гениальности» или «гениальность приводит к безумию».

Мы предлагаем оставаться в рамках многомерного подхода как к креативности, так и к психическим расстройствам (маниакльно-депрессивный психоз, шизофрения) и интересоваться когнитивными, конативными и эмоциональными факторами.

Среди когнитивных факторов креативности существенное место принадлежит ассоциациям идей. Необычные ассоциации идей часто наблюдаются как при гипоманиакальных состояниях (скачка идей), так и при шизофрении (цепь отдаленных ассоциаций странного характера), что может способствовать творческому процессу. Необычные ассоциации идей могут привести к странным сближениям понятий, цветов или форм, вызывая у зрителя определенный эмоциональный резонанс в форме удивления или шока, что заставляет его рассматривать эту продукцию как творческую. Это немного похоже на то, что люди испытывают перед картиной Магритта, изображающей трубку, на которой написано: «это не трубка». Это то, что привело Дюбюффе к идее арт брут (см. ниже, «Арт брут») и к поиску работ (в основном среди произведений душевнобольных), которые, по его мнению, соответствовали этому стилю. Следовательно, творческий продукт нужно рассматривать в контексте взаимодействия автора со зрителем, который по-своему оценивает его креативность. Но когда симптомы становятся более тяжелыми (выраженная мания, декомпенсация при шизофрении), ассоциации идей могут стать несогласованными и непонятными для наблюдателя. У маниакальных больных отсутствует связность мышления (что проявляется в быстрой и неожиданной смене тем при разговоре), у больных шизофренией мышление дезорганизовано, при этом оно хоть и кажется оторванным от действительности, но не лишено логики, что и отличает его от мышления при деменции. При шизофрении письменная и устная речь часто утрачивают коммуникативную функцию, в речи отражается индивидуальная система символов, основанная больше на метафорах, а не на рациональном мышлении. Так, может произойти переход от устной или письменной продукции, производящей впечатление поэтичной и творческой, к совершенно непонятной речи, которая в психиатрии называется шизофазией.

По мнению Айзенка (Eysenck, 1995), среди конативных факторов на творческий процесс важное влияние оказывает психотизм во взаимодействии с интеллектом; этим объясняется, почему у людей с психотическими расстройствами иногда встречается высокий уровень креативности. Важно напомнить, что психотизм (личностная черта, характеризующая связь человека с реальностью) не тождественен психозу (потеря, разрыв контакта с реальностью), но повышенный уровень психотизма может увеличить риск развития таких психотических нарушений, как шизофрения или маниакально-депрессивный психоз. Многие исследования, упомянутые в третьей главе, получали корреляции между психотизмом и креативностью, более конкретно – между количеством порожденных идей и их своеобразием. С другой стороны, люди с высокими баллами по психотизму порождают больше уникальных ассоциаций между идеями, что, как мы скоро увидим, важно для творческого мышления.