Надежда Ионина - 100 великих узников

Вертится колесо времени, раскручивается клубок событий, тысячелетия человеческой истории полны грандиозными деяниями, могучими движениями армий и народов. Возникали и исчезали государства, расцветали и превращались в руины города и целые цивилизации; в истории отдельных стран и народов случались периоды расцвета и упадка, но великие люди, которые двигают историю вперед, были всегда. Каждая эпоха выносит им свое суждение, но как бы верно не понимали их современники, всегда остается возможность сказать о них следующим поколениям что-то новое.

Беспокойных людей, которые решались поднять свой голос против произвола и тирании, осмеливались выступать за свободу и права человека, чаще всего запирали в каменные мешки, тесные казематы, душные темницы или ссылали на долгие годы в далекие и глухие края. Многие из них, находясь в заточении, теряли счет времени, а вместе с ним и счет собственных лет, проведенных во мраке крепостных тюрем. Одни боролись за свободу, другие — за возможность познания опытным путем окружающего мира. Путь и тех, и других был долгим и трудным, пролегал через победы и поражения, радости и страдания, и много преград стояло на этом пути. Десятилетия, проведенные в тюремных казематах, жестокие истязания и пытки, смерть на костре или на плахе — таким был удел многих вольнодумцев.

Узниками становились безвестные колодники и родовитые дворяне, ниспровергатели существующего строя и их гонители… В темницах томились знатные вельможи, когда-то всемогущие временщики, ближайшие родственники коронованных особ, люди с громкими именами. Были и такие, кто переступал порог камеры никому не известным, а потом, приняв мученичество, входил в историю.

Были среди узников и личности сомнительные, задержанные по случайному подозрению, пойманные с поличным карманники или контрабандисты, с которыми правительства всех стран вели тщетную борьбу. Содержались в мрачных казематах наемные убийцы, ожидавшие, что их выручат влиятельные клиенты; были узники, неведомо как даже для самих себя запутавшиеся в сетях высокой политики. Одни появлялись в тюрьмах на короткое время, другие проводили в темницах месяцы, годы, десятилетия…

С тех пор, как существуют тюрьмы и решетки на окнах, запоры, засовы и замки; с тех пор, как существуют тюремщики, стражники, надзиратели, доносчики и наушники — мысль узников постоянно билась над тем, как, обманув бдительную стражу или заручившись ее содействием, сквозь стены и все препятствия передавать друг другу вести, а если повезет, то и вырваться на свободу. История многих тюремных изобретений начиналась во времена древние, но с тех пор она не прерывалась никогда: комок глины, оброненный в условном месте, мог прятать внутри лоскут с долгожданным для узника известием. Сломанная определенным образом ветка или замысловато ощипанное птичье перо, прицепленная к дереву нитка, пропетая у окна песня, слова которой были понятны только посвященным, — все приносило долгожданную весть томившимся в неволе узникам.

В каждой стране есть своя Бастилия, где заключенные порой целые десятилетия томились без всякой надежды на освобождение и проводили день за днем, ожидая смерти как величайшего избавления. Только она могла освободить их от ужаса пожизненного заключения, от соседства с душевнобольными товарищами и духовно умершими тюремщиками. Цинга и чахотка, беспросветная тоска, болезни физические и нравственные — вот в коротких словах описание внутренней жизни всех казематов, какое бы название они не носили.

Многие безвестно погибли в каменных мешках монастырских и государственных тюрем, о многих арестантах мы ничего не знаем, но они жили и мыслили, о чем говорят архивные сведения и тюремные документы. Испытав множество страданий, некоторые впоследствии сами поведали о своей тяжкой неволе всему миру. В нашей книге читатель встретит имена, уже известные ему, прочитает и о тех несчастных страдальцах, о которых он, может быть, еще не слышал.

Ни одна из подлинно достоверных работ Фидия до нас не дошла, и мы судим о них лишь по фрагментам и копиям более поздней эпохи да по изображениям на монетах и рисункам на вазах. Но когда кто-нибудь из поэтов или писателей хотел привести пример художника, которого все и во все времена признавали великим, чаще всего называлось имя именно этого древнегреческого скульптора. Никто из художников Древней Эллады не вызывал своим творчеством таких восторженных отзывов потомков, как Фидий, на долгие годы ставший мерилом творческих дерзаний и побед. Например, римский писатель и ученый Плиний писал: «Никто не сомневается, что Фидий наиболее знаменитый художник у всех народов» .

Фидий начал свою творческую деятельность в знаменитый период истории Древней Греции. Еще шла греко-персидская война, потребовавшая величайшего напряжения сил всего народа, и главную роль в этой борьбе за независимость играли Афины — родина Фидия. После персидских войн Эллада переживала блестящее время, и весь уклад жизни тогдашней Греции благоприятствовал зарождению искусства высокого, преследующего идеальные цели. Надо было восстановить разрушенное персами, возвести новые храмы, которые служили бы памятниками недавно одержанной победы. Олимпийские боги представлялись теперь грекам как-то особенно мощными и милостивыми — во всем блеске своей возвышенной красоты и неотразимой силы. Все свои победы греки, естественно, связывали с покровительством и заступничеством владычицы их города — богини Афины.

После победы над персами большие строительные работы развернулись на Акрополе, и вскоре здесь была установлена статуя Афины Промахос (Воительницы), созданная Фидием. Она была отлита из трофейного персидского оружия, захваченного греками в битве при Марафоне. Пьедестал был высоким, и позолоченный наконечник копья богини, сверкавший на солнце и видимый далеко с моря, служил для мореплавателей своеобразным маяком.

Афина была представлена Фидием спокойно стоящей в длинных одеждах, ниспадающих прямыми складками, с круглым щитом на левой руке и копьем — в правой. Увенчанная высоким шлемом голова ее была повернута вправо, словно богиня смотрела на город, широко раскинувшийся у подножия Акрополя. Античные авторы, восторгавшиеся этим шедевром Фидия, подчеркивали воинственный характер богини. Например, Зосима, историк Увека, рассказывая о нашествии на Грецию готов, говорил, что статуя Афины Промахос, возвышавшаяся в полном вооружении на Акрополе, встретила врагов, как бы готовая отбить их нападение.

Бронзовая статуя высотой 10 метров была поставлена не в храме, а на открытом воздухе и возвышалась среди руин и пустырей, оставшихся после персидских набегов. Афина Промахос и явилась тем центром, вокруг которого впоследствии стали разворачиваться строительные работы, превратившие Акрополь в единый архитектурный ансамбль. [1] Статую богини Воительницы византийцы потом перевезли в Константинополь, где она в Средние века погибла. Не сохранилось и достоверных ее копий, только на афинской монете римского времени есть ее изображение, да и то весьма схематичное.