Михаил Ахманов - Оглянись – пришельцы рядом!

Делая приведенные выше прогнозы, я не оригинален: давно известно, что любое крупное открытие, социальное преобразование и так далее не обходится без отрицательных эффектов, иногда совсем неожиданных. Поэтому мы сопоставляем в каждом случае благо и зло, и если блага больше, говорим о позитивных перспективах. Но до времен, когда перспективы станут реальностью, надо еще дожить, преодолев трудности переходного периода. Понятно, что дары прогрессоров обещают в будущем райскую жизнь, но в данный момент они вызовут гигантскую встряску, полный аналог революции. Ибо естественные исторические процессы эволюционны и протекают медленно, а быстрые преобразования в обществе всегда чреваты большой кровью.

Можно ли замедлить темп перемен, свершать их постепенно, перенимая и внедряя достижения пришельцев в течение десятилетий или веков? Конечно, это самый лучший выход, который стал бы возможен, если бы наше общество было устроено разумно. Но чего нет, того нет. Земля полна противоречий, наш мир – арена борьбы между странами, народами, политическими партиями, группами населения и индивидуумами. И все они достаточно сообразительны, чтобы понять: если пришельцы преодолели межзвездные бездны, то их научный потенциал много выше, чем у землян. А это означает, что им известен способ лечения болезней и продления жизни, которым они готовы поделиться. Подать сюда их панацею! Быстро, срочно, немедленно! Нельзя? Почему нельзя? Потому, что это вызовет демографический взрыв, а кормить лишние рты нечем? Как это нечем! Вот синтетическая пища, которую предлагают пришельцы… Говорите, что для ее производства нужна энергия? Так они еще подарили экологически чистый генератор!

Одно цепляется за другое, как колеса в часовом механизме, но миллионам умирающих от рака не объяснишь, почему их нельзя тут же лечить – тем более что, по слухам, кое-каких политиков и генералов уже вылечили. А потому – подать лекарство! Быстро, срочно, немедленно! Так что крупные пертурбации и хаос неизбежны. Наш мир уже настолько сложен, что любые мощные воздействия изнутри или извне чреваты борьбой мнений, вооруженными конфликтами, бунтами и паникой. Пусть дары прогрессоров великолепны, и в перспективе результат может быть хорош, но кто получит контроль над новыми технологиями? Один лишь этот вопрос уже является поводом к всемирной бойне. Наверное, пришельцы могут ее предотвратить силовым путем, но это будет уже не Прогрессорство, а агрессия. Так что в данный момент справедлив афоризм: хотели, как лучше, а получилось, как всегда.

Одно из главных несчастий нашей цивилизации в том, что моральный уровень (или этическая практика) намного отстает от науки, технологии и совокупности познаний о Вселенной. Провидцы и мудрецы Стругацкие, понимая это, отказались от модели открытого воздействия и перевели Прогрессорство в тайную сферу. Но основательный и честный анализ проблемы, выполненный в их романах [54], демонстрирует бессилие прогрессоров – до тех пор, пока они не решатся на силовые методы. Я тоже попытался исследовать этот вопрос, написав роман «Я – инопланетянин», и пришел к такому же выводу. Мой инопланетный эмиссар, проживший на Земле долгие годы, гораздо могущественнее героев Стругацких; он, по сути дела, «человек-прибор», способный использовать резервы человеческого разума. Однако в планетарном масштабе он тоже бессилен; он не может оказать серьезного воздействия на цивилизацию и не стремится к этому, понимая, что у всякого блага есть оборотная сторона – черная, как котлы преисподней. Лишь в экстремальных ситуациях, грозящих гибелью Земле, он способен что-то изменить, оказать неотложную помощь – но, по большому счету, мы обошлись бы и без него.

Перейдем к анализу варианта Б и отметим, что в этом случае нет существенной разницы между тайным и открытым Прогрессорством. Даже если пришельцы объявятся гласно [55]и постараются объяснить, кто они такие и откуда, эта информация не будет воспринята населением и людьми власти; инопланетян, как указывалось выше, сочтут богами или демонами. Второе вероятней, так как наши цивилизованные прогрессоры вряд ли впишутся в религиозные доктрины автохтонов. В то же время религия, которая является одним из главных факторов в мире Б, и повальная религиозность масс дарят пришельцам мощный рычаг воздействия. Если они глупы, то будут настаивать на своей человеческой сущности, твердить, что бога и дьявола нет и что чудеса, продемонстрированные ими, есть следствие научного прогресса, а не трансцендентных сил. Но, согласно Второму Постулату, глупых пришельцев не бывает, а умные сразу сообразят, какой козырь им дает религия.

В античном и средневековом обществах религия, за редкими исключениями, монополизировала всю интеллектуальную деятельность, начиная от искусства и кончая целительством и философией. Нравственные установки и запреты являлись религиозными догмами, и их выполнение в большинстве религий сулило рай за гробом, а пренебрежение ими – вечные муки в аду. Фактор страха перед посмертной судьбой был чрезвычайно силен, обывателей он удерживал «от греха», а власти – от зверств над единоверцами. Такие зверства, разумеется, происходили, но в каждом случае имелось оправдание: хоть единоверцы, а верят не так, как положено, нарушают заповеди Господни, одна из которых, «отдай богу богово, а кесарю кесарево», прямо касается налогообложения. Но самые жестокие конфликты все-таки происходили на рубежах мировых религий или при создании в их рамках новых конфессий, тут же объявлявшихся еретическими. Собственно, всякий народ, исповедовавший христианство, мусульманство или буддизм и желавший урезать права иноземных или доморощенных божьих наместников, изобретал подходящий вариант; так появились протестанты, англикане, баптисты, сунниты, шииты и т.д.

Оценив подобный способ воздействия на массы, инопланетяне должны создать новую религию или реформировать и слить воедино старые. Разумеется, самих себя им придется объявить божьими посланниками или богами и подтвердить чудесами свое право на истину в последней инстанции. Сотворенное ими учение должно являться гуманным, поощряющим прогресс во всех областях, не очень накладным для верующих, лишенным внутренних противоречий и приемлемым еще по ряду позиций, которых я не буду здесь касаться. Внедрение новой религии потребует тем больших усилий и силовых воздействий, чем изощренней и крепче религии старые; так, в античную эпоху многобожия это сделать легче, чем в средневековье, а еще легче в древние времена наивного анимизма. Конечно, такие перемены тоже вызовут в обществе изрядную пертурбацию, но все же они, в принципе, возможны и не сопоставимы по масштабу с гибельной попыткой повлиять на нашу технологическую цивилизацию. Этот вывод связан с несколькими обстоятельствами: население в древности на порядок меньше, его ментальность подходит для восприятия религиозных идей, есть свободные территории и нет сокрушительного оружия.