Арнольд Минделл - Кома: ключ к пробуждению

Арни: А теперь потрясись еще немного.

Питер (непроизвольно трясясь): Ой, я стал какой-то шаткий.

Арни: И?

Питер: Я умру?

Арни (шутливо): Питер, я даю тебе гарантию, что ты умрешь. Чего ждать-то? Как насчет того, чтобы умереть прямо сейчас?

Питер: Что?

Арни: Притворись, что умираешь. Просто притворись.

Питер: О'кей.

Питер перестал трястись и закрыл глаза, казалось, он отдыхал. Мгновение спустя он снова открыл глаза и заговорил со мной.

Питер: Что-то остановилось. Я прикасаюсь к покою. Я чувствую, что ты мне очень близок.

Он застенчиво протянул мне руку, мы пожали друг другу руки.

Арни (нежно): Поздравляю, ты снова прошел по мосту, на этот раз к своим чувствам. Было страшно, но ты сделал это. Та сторона, должно быть, сейчас здесь.

Питер: Мне она нравится.

Несколько дней спустя у нас была вторая семейная встреча. Мы были там вместе с Эми. Питер лежал на больничной койке, а Сэнди сидела рядом на стуле. Сэнди и Питер говорили друг о друге, сидя лицом ко мне. Я попросил Питера отметить разницу между тем, как он чувствует себя, глядя в мою сторону, что он до сих пор делал, и тем, как он смотрит на Сэнди. Неуверенно повернувшись в ее сторону, он сказал, что, если их проблемы не разрешатся, он намерен расстаться с ней. Я спросил, не было ли то, что он смотрел в мою, а не в ее сторону, косвенным способом избегать таких сильных заявлений.

Прежде чем он успел ответить, среагировала Сэнди, уткнувшись взглядом в пол. Она стала теребить свои шнурки, она смущенно разглядывала свои ногти. Я подошел к ней, взял ее руку в свою и сказал, что мне нравится, как она смотрит на свои ногти.

Она отвечала, что в детстве всегда кусала их. Я спросил, сколько ей было лет, когда она грызла ногти. «Двенадцать», — ответила она.

"А почему бы не попробовать побыть двенадцатилетней девочкой сейчас?" — посоветовал я, надеясь, что ее телесные реакции на угрозу расставания со стороны Питера станут осознаваемыми. Она склонила голову на одну сторону и кокетливо улыбнулась. Питер нежно улыбнулся и сказал: "Вот именно то, за что я тебя люблю". Сэнди рассердилась и сказала, что не хочет, чтобы ее считали всего лишь ребенком.

"Ладно, — сказал я. — Вы не хотите быть человеком, который отвечает на подобный ультиматум, превращаясь в ребенка и выпрашивая себе немного любви. Как же вы будете справляться с этой ситуацией? Как бы вы хотели реагировать и кем вы хотите, чтобы вас считали?"

"Женщиной с собственным разумом и сердцем!" — отвечала Сэнди.

"Хорошо, — сказал я. — И как эта женщина реагирует на Питера?" Сэнди расплакалась и пожаловалась, что ей больно. Некоторое время мы все сидели молча, переживая конфликт между ними.

Затем Сэнди парировала его ультиматум, заявив, что ей не нравится его хобби — покупка спортивных автомобилей, потому что это наносит вред окружающей среде. Когда он в ответ промолчал, в ней, казалось, что-то изменилось. Она понизила голос и призналась ему в том, насколько на самом деле значимы для нее его потребности. Она сказала, что теперь ценит его интересы. К концу сеанса оба они очень близко подошли к своим чувствам.

Питеру было явно неловко ставить Сэнди лицом к лицу со своим несчастьем. Когда он преодолел край своей стеснительности и стал угрожать ей, она заколебалась, потом преодолела свой край и стала злой и обиженной. Эти эмоциональные процессы соединили их, когда они перешли первый из лежащих перед ними мостов чувств.

В мифологическом смысле мост над рекой — это дорога на небеса, которые превосходят и землю, и смерть. Трясущийся мост Питера символизирует ужасающий переход от известного себя к непознанным чувствам и контактам, к "раю на земле". Мост строят люди, значит, это сознательная конструкция — конструкция, которую нам всем приходится возводить между разными состояниями сознания. Это миф для всех нас. Нас подстерегают две опасности: остановиться на самом краю берега нового поведения либо упасть в реку и бессознательно барахтаться в потоке событий. Мост представляет наш потенциал для выхода за пределы бессознательного потока жизни и обретения более выразительного и богатого поведения.

Питер позвонил мне из больницы на работу. На это была уважительная причина. Подавленным голосом он сообщил, что его доктор со своей командой пришли к нему в палату, чтобы проинформировать его, что его лейкемия не поддается лечению и что, по их расчетам, он вскоре умрет. Они рекомендовали ему пригласить родственников проститься с ним. Ассистенты заходили каждые, полчаса и повторяли это сообщение.

В телефонной трубке я услышал плач Питера; он сказал, что ему нужен не смертный приговор, а поддержка, чтобы продолжать жить. Я ободрил его и посоветовал рассказать доктору о своих чувствах и попросить, чтобы он больше не присылал своих ассистентов со скорбным сообщением.

Я позвонил в больницу и уверил доктора в том, что я понимаю, как важно проинформировать пациента, что его болезнь не поддается лечению и что он может умереть. Однако, добавил я, персонал должен отдавать себе отчет в том, что форма, в которой они доводят это до сведения пациентов, оказывает эффект гипнотического внушения и может оказаться убийственной. Есть множество способов сообщить пациенту, что лечение безуспешно и прогноз плох. Однако говорить пациенту: "Вы скоро умрете" — это одна из форм убийства.

Доктор возразил, что прямота — лучший путь. Он уверял, что сам ужасно себя чувствует, когда больше ничем не может помочь, и признался, что даже злится на Питера из-за того, что он умирает. Доктор хотел, чтобы он жил, но чувствовал свою беспомощность. Я сказал, что обо всех этих чувствах, а не только о некоторых из них было бы весьма полезно услышать самому Питеру. В конце разговора мы пришли к взаимопониманию.

Однако этот "смертный приговор", как назвал его Питер, уже оказал деморализующее действие. С каждым посещением доктора настроение Питера все ухудшалось. Он стал мечтать о том, чтобы выписаться из больницы. Я поддерживал его, надеясь перевести его в клинику с более теплой атмосферой или даже вернуть домой. Однако у нас не было времени.

Его сновидения превзошли все наши ожидания. Когда я позвонил ему по телефону на следующий день, он рассказал мне следующий сон:

"Я в постели с Сэнди и еще одной женщиной. Другая женщина очень застенчива. Я тоже слишком робок. Она — это та, в кого я мог бы влюбиться".

Мы решили работать вместе по телефону.

Питер: Я ясно вижу эту женщину.

Арни: Питер, почему бы тебе не описать ее как можно полнее? Питер: Гмм, очень хорошенькая.

Арни: Да, я ее почти вижу. Хороша, не правда ли? Какого цвета ее волосы?