Михаил Виноградов - Битва экстрасенсов. Как это работает?

Михаил Викторович с 2000 года начал личную работу по составлению визуального и психологического портрета и разработке алгоритма преступных действий маньяков на основании характера преступления. Наиболее ярким примером является созданный им в студии в прямом эфире во время программы «Независимое расследование» на канале НТВ портрет так называемого «Барнаульского маньяка», в значительной степени содействовавший его скорой поимке.

Виноградов — автор более 150 научных работ, в том числе 5 монографий, опубликованных не только в нашей стране, но и в Венгрии, Польше, Японии, США. А многие другие его работы до сих пор имеют гриф секретности.

Награжден Правительственными наградами, Почетным знаком «Изобретатель СССР». Его биография опубликована в Биографической энциклопедии успешных людей России «WHO IS WHO В РОССИИ».

Идея создания этой книги возникла давно. Могу даже назвать точную дату — 16 марта 1999 года. Именно в этот день мною был официально зарегистрирован в Москве Центр правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях. Но от возникновения самой идеи до ее реализации прошло почти 13 лет — «знаковое число», чертова дюжина. Идея книги — это даже еще не скелет, только некий стержень. «Скелет» появился потом, а уже на костную основу стало нарастать и «мясо» — невероятно интересный фактический материал. Да и сам Центр видоизменялся, преобразовывался, шлифовал тематику, выбирал основные направления деятельности. К настоящему времени накоплен большой фактический материал, который позволяет доказательно говорить и о пользе практической деятельности самого Центра, и выдвигать некоторые теоретические предпосылки, на мой взгляд, теперь уже безусловной доказательности существования экстрасенсорики не как мистического явления, а как явления научно доказуемого.

Оглядываясь назад, анализируя свой жизненный путь, я невольно прихожу к почти мистической мысли о предначертанности судьбой моего необычного пути в научной и административной деятельности.

По окончании института меня забрали — в прямом смысле этого слова — в аспирантуру по специальности психофизиология при институте Медико-биологических проблем Третьего главного управления Минздрава СССР, курирующего космос и ракетные войска. Отнесся я к такому распределению, мягко говоря, без энтузиазма. Я хотел быть психиатром. Но на кафедре психиатрии в тот год не было мест. Все три вступительных экзамена в аспирантуру — иностранный язык, историю КПСС и физиологию — я сдал (по моей просьбе) в один день и, не дожидаясь результатов, уехал в спортивный лагерь Первого Медицинского института спасателем.

Вернулся в Москву в конце августа и только тогда узнал, что я давно зачислен в аспирантуру. Через полгода экстерном сдал кандидатский минимум и ушел из аспирантуры. С осени начал обучение в ординатуре на кафедре психиатрии института. Тогда заведовал кафедрой крупнейший советский психиатр и замечательный человек — профессор Василий Михайлович Банщиков. А моим непосредственным шефом был в то время еще доцент кафедры Григорий Иванович Исаев. Именно Исаев вызвал у меня интерес к анализу личности, прогнозу поведения в экстремальных условиях и еще ко многим проблемам, уже вовсю изучавшимся на Западе. А Василий Михайлович привлек меня в качестве технического помощника к анализу паранормальных способностей Розы Кулешовой, Джуны Давиташвили и других людей, которых в те времена еще не называли экстрасенсами, а чаще именовали целителями. Вот такое, я бы сказал, комплексное начало моего научного пути и определило мою дальнейшую судьбу.

В середине первого года обучения в ординатуре меня неожиданно пригласили в партком института. В кабинете секретаря за журнальным столиком сидели два очень плотных дяди в серых габардиновых плащах. «Михаил Викторович, — обратился ко мне секретарь, — вот эти люди хотят с тобой побеседовать, а я пока другими делами займусь». Сказал и вышел из кабинета. Плотные дяди очень доброжелательно пригласили меня присесть на стул напротив и положили передо мной два сборника научных статей, открытых на моих публикациях.

— Это вы писали? — спросил один из них.

— Конечно, я, — был мой ответ.

— И вы действительно можете по внешним признакам давать прогноз поведения и определять, кто есть кто из числа ранее незнакомых вам людей? — пристально глядя на меня, спросил второй.

— Начинаю определять, — согласился я. — До совершенства мне еще далеко. Хотя то, что вы оба из «конторы», мне понятно. Вот вы (я повернулся к первому собеседнику) — подполковник. А вы (обратился я ко второму) — майор.

— То, что мы «из конторы», легко догадаться, а вот наши звания вы определили точно, — удивились мои собеседники.

С этого дня я стал консультантом в одном из военных институтов по проблемам военной психофизиологии. Это было одно из направлений специальных комплексных исследований военной науки защитительного и наступательного характера, в которых в то время наша страна, безусловно, опережала основного конкурента — Соединенные Штаты Америки. Достаточно подробно об этих исследованиях в статье «Страшнее пули» писала «Российская газета» в номере от 12 апреля 2012 года.

Параллельно с обучением в ординатуре и работой в клинике у меня началась вторая, скрытая от глаз моих коллег, «тайная жизнь». В клинике я вел больных, собирал материал для кандидатской диссертации. А после работы в клинике в условленном месте меня забирала машина и везла к старинному особняку в одном из переулков в центре Москвы. Там собирались сотрудники одного из военных институтов. Я читал им лекции по проблемам и систематизациям личности, которые были уже тогда хорошо разработаны зарубежными учеными. Знакомил с теориями известных американских психологов, супругов Алана и Барбары Пиз, которые в своих книгах давали удивительные рекомендации, каким образом можно «читать» любого человека как раскрытую книгу. Именно это и интересовало моих слушателей, которые, хоть и не представлялись мне ни по роду деятельности, ни по профессиональной принадлежности, безусловно, были офицерами военной контрразведки. Лекции мои стенографировались и издавались небольшими тиражами под грифом «совершенно секретно».

Через какое-то время меня неожиданно пригласили на собеседование в оборонный отдел ЦК КПСС. Это приглашение инициировал заведующий сектором прогноза военного потенциала США Анатолий Артурович Бобров. «Бобрик», как его ласково называли между собой друзья. Человек высочайшего интеллекта и большой душевной щедрости. В оборонном отделе ЦК КПСС мне предложили по результатам моих работ написать программу специальных исследований в области военной психофизиологии и наметить организационные пути их реализации.