Тендзин Ринпоче - Тибетская йога сна и сновидений

Тендзин Вангьял Ринпоче, лама тибетской традиции Бон, в настоящее время живет в городе Шарлоттсвиль, штат Виржиния. Он является основателем и директором Института Лигминча, организации, которая занимается исследованием и практикой учений традиции Бон. Родился в Индии, в городе Амритсар, куда его родители бежали, спасаясь от китайского вторжения в Тибет. Учился у буддийских и бонских учителей и получил звание геше, высшую ученую степень в традиционной тибетской культуре. С 1991 года живет в Соединенных Штатах, проводит много учебных семинаров по всей Америке и в Европе.

В книге Тендзина Вангьяла Ринпоче, ламы древней тибетской традиции Бон, даны подробные наставления по йоге сна и сновидений. Плоды этих практик — возрастание счастья и свободы, как в состоянии бодрствования, так и во время сна. «Тибетская йога сна и сновидений» дает мощные методы для продвижения по пути к освобождению. Обращенная непосредственно к личному опыту читателя, эта книга, безусловно, является одной из глубочайших работ в данной области.

Хочу поблагодарить тех, кто способствовал подготовке книги к печати и прежде всего и больше всех — Марка Далби, моего ученика и близкого друга, работать с которым мне было очень приятно. Мы провели немало часов в кафе в окрестностях Беркли, обсуждая разные вопросы. Без него эта книга не увидела бы света.

Я также благодарен Стивену Д. Гудману, коллеге и другу, благодаря ценным советам которого рукопись стала лучше, Сью Эллис Дайер и Крису Бэйкеру — за редакторскую правку первого варианта книги, Сью Дэвис и Лоре Шекерджиан, которые прочитали книгу и высказали свои замечания, и Кристине Кокс из Сноу Лайон Пабликейшнс, опытному редактору, которая, приложив к тексту свое мастерство, существенно улучшила книгу.

Фотографии, на которых изображены позы медитации и йоги сновидений (соответственно сс. 96 и 125) сделал Антонио Риестра, а моделью послужила Луз Вергара. Рисунки чакр на сс. 120 и 122 сделала Моника Р. Ортега. Я хочу также поблагодарить всех тех, кого я здесь не упомянул и кто оказывал мне разнообразную помощь.

Посвящаю эту книгу Намкаю Норбу Ринпоче, который стал в моей жизни источником вдохновения, — и в том, как я учу других, и в моей личной практике.

В Тибете говорят: «Чтобы пресечь все сомнения по поводу подлинности учения и передачи, нужно обратиться к линии преемственности и к истории». Поэтому я начну эту книгу с краткой истории моей жизни.

Я появился на свет вскоре после того, как мои родители бежали из Тибета, спасаясь от притеснений китайцев. Жилось им трудно, поэтому меня отдали в христианский пансион, где, как надеялись родители, обо мне позаботятся. Отец мой был буддийским ламой*, а мать практиковала Бон*. Прошло немного времени, и отец умер. Затем мать снова вышла замуж, на этот раз за бонского ламу. И он, и мать хотели, чтобы я жил в своем культурном окружении, и вот, когда мне исполнилось десять лет, меня отдали в главный бонский монастырь, который находился в Индии, в Доланджи, где я принял монашеский сан.

После того, как я прожил в монастыре некоторое время, Лопон (старший наставник) Санге Тендзин Ринпоче признал во мне перерождение Кюнгтула Ринпоче, знаменитого ученого и учителя, писателя и преподавателя медитации. Он был хорошо известен как искусный астролог, а в Западном Тибете и в Индии прославился как укротитель злых духов. Многие знали его как целителя, обладавшего магическими способностями. Одним из его покровителей был владыка княжества Химачал в Северной Индии. Князь и его супруга, которые не могли иметь детей, обратились к Кюнгтулу Ринпоче с просьбой вылечить их, что он и сделал. В настоящее время их сын Вирбхардур занимает пост премьер-министра штата Химачал-Прадеш.

Когда мне исполнилось тринадцать, мой коренной учитель Лопон Санге Тендзин, человек большого знания и высокой реализации, собрался передать одно из самых важных и тайных учений традиции Бон: линию Великого Совершенства (Дзогчен*) устной передачи Шанг-Шунга (Шанг-Шунг ненгюд*). Хотя я был еще очень юн, мой отчим навестил Лопона Ринпоче и попросил, чтобы меня допустили к занятиям, которые должны были продолжаться ежедневно в течение трех лет. Лопон любезно согласился, но велел мне, как и остальным будущим ученикам, рассказать ему сон, увиденный в ночь перед началом занятий, чтобы он смог определить нашу готовность.

Некоторые ученики не запомнили снов, и это было воспринято как знак препятствий. Лопон велел им начать очистительные практики и отложил начало занятий до тех пор, пока каждый ученик не увидит сон. Сновидения других учеников свидетельствовали о том, что им необходимо выполнить те или иные практики, чтобы подготовиться к получению учений, например, практики, которые укрепили бы их связь с бонскими охранителями*.

Мне приснился автобус, который объезжал вокруг дома моего наставника, хотя на самом деле дороги там не было. Во сне кондуктором был мой Друг, а я стоял рядом с ним и вручал билет каждому, кто входил в автобус. Билеты представляли собой кусочки бумаги, на которых был написан тибетский слог А. Тогда шел второй или третий год моего пребывания в Доланджи. Мне было тринадцать лет, и я не знал, что в учении Дзогчен А является одним из важнейших символов. Наставник, по своему обыкновению, ничего не сказал про мой сон. По поводу хорошего он не особо распространялся, но я был счастлив уже потому, что мне позволили посещать занятия.

В тибетской духовной традиции учитель зачастую использует сны учеников именно таким образом, чтобы решить, может ли ученик получить то или иное учение. И хотя прошло немало времени, прежде чем я начал изучать и практиковать йогу сновидений, этот случай положил начало моему интересу к снам. На меня произвело глубокое впечатление то, как высоко ценятся сны в тибетской культуре и в религии Бон, и то, что информация, идущая от бессознательного, часто бывает важнее информации, которую может дать сознательный ум.

После занятий, продолжавшихся три года и включавших многочисленные ритриты по медитации вместе с соучениками, а также много ритритов, которые я выполнил в одиночку, я поступил в монастырскую школу диалектики. Как правило, на то, чтобы завершить программу обучения, построенную на традиционной основе, уходит от девяти до тринадцати лет. Нам преподавали обычные академические предметы: грамматику, санскрит, стихосложение, астрологию, изобразительное искусство, но мы изучали и не совсем обычные дисциплины: эпистемологию, космологию. Сутру*, Тантру* и Дзогчен. За время учебы в монастыре я получил много учений и передач по йоге сновидений, наиболее важные из которых опирались на тексты Шанг-Шунг ненгюд, «Материнской тантры» и книги Шардза Ринпоче.