Борис Клосс - Житие Сергия Радонежского

Картографические работы для настоящего издания выполнены Т. И. Мартыновой (причем карта Московского княжества составлена при консультации В. А. Ткаченко).

Структура книги разделяется на четыре части. Первая часть представляет собой основанный на новых материалах очерк о жизни Сергия Радонежского и значении Преподобного в истории русского монашества. Во второй части рассказывается о знаменитой Троицкой литературной школе и ее выдающихся представителях, трудами которых редактировалось и пополнялось новыми фактами Житие Сергия. В третьей части излагается рукописная традиция Жития. Четвертая часть содержит публикацию текстов наиболее важных (в том числе и новооткрытых) редакций Жития Сергия, имеющих принципиальное значение для литературной истории памятника. Издание осуществляется по следующим правилам: титла раскрываются, выносные буквы вносятся в строку (в соответствии с показаниями рукописи); буквы «ѣ», «ъ», «ь» сохраняются во всех позициях, другие буквы старого алфавита, вышедшие из употребления, заменяются современными; кириллические обозначения чисел замещаются арабскими.

Есть имена, которые носили исторические люди, жившие в известное время, делавшие исторически известное жизненное дело, но имена, которые уже утратили хронологическое значение, выступили из границ времени, когда жили их носители. Это потому, что дело, сделанное таким человеком, по своему значению так далеко выходило за пределы своего века, своим благотворным действием так глубоко захватило жизнь дальнейших поколений, что с лица, его сделавшего, в сознании этих поколений постепенно спадало все временное и местное, и оно из исторического деятеля превратилось в народную идею, а самое дело его из исторического факта стало практической заповедью, заветом, тем, что мы привыкли называть идеалом… Таково имя Преподобного Сергия: это не только назидательная, отрадная страница нашей истории, но и светлая черта нашего нравственного народного содержания (Ключевский В. О. Значение преподобного Сергия для русского народа и государства. — Речь на собрании Московской Духовной Академии в 1892 г., посвященном памяти Преподобного Сергия Радонежского).

Прежде, чем приступить к описанию жизни преподобного Сергия, необходимо охарактеризовать те источники, на которых основывается подобное описание.

Самым ранним памятником, посвященном Сергию, можно считать Похвальное слово преподобному Сергию, впервые произнесенное Епифанием Премудрым 25 сентября 1412 г. — в день освящения нового храма Троицы, совпавший с днем памяти Сергия и 20–летием его кончины (см. подробнее в 3 части настоящей книги). Критическое осмысление текста Слова вводит нас в творческую лабораторию первого биографа Сергия, ученика Преподобного, позволяет определить те источники, которыми пользовался писатель. Оказывается, литературным образцом для Епифания послужило Похвальное слово Кирилла Скифопольского, написанное в честь Евфимия Великого и Саввы Освященного и обычно сопровождающее жития обоих подвижников. Именно, два значительных фрагмента текста епифаньевской похвалы (первый — от слов «поне же светла и сладка, и просвещенна нам всечестных нашихь отець възсиа память» и до слов «и сего ради възненавидехь всякь путь неправды», второй — от слов «надписаниемь слова вменихомь и от нас днесь ныне похваляемь» и до слов «яко же жалом душу уязвити и к Богу чистымь житиемь подвигнути»: РГБ, Тихонр. № 705. Л. 107—107 об., 107 об. — 108; текст по этому списку издается в 4 части настоящей книги) основаны на сочинении Кирилла Скифопольского (ср. Великие Минеи Четии, собранные Всероссийским митрополитом Макарием. Декабрь, дни 1—5. М., 1901. Стлб. 552, 556—557). Отсюда можно сделать еще один вывод: Епифаний Премудрый был знаком с житиями Евфимия Великого и Саввы Освященного. Этот вывод послужит дополнительным аргументом, когда придется выделять текст Епифания Премудрого среди позднейших переработок Жития Сергия.

Первой публично обнародованной биографией Сергия оказалось жизнеописание святого, читающееся на страницах Троицкой летописи, составленной тем же Епифанием Премудрым (см. раздел в 3 части книги). Хотя изложение в летописи доведено до 1408 г., создана она после 1412 г., так как включила в себя рассмотренное выше Похвальное слово Сергию. Факты, касающиеся жизни Сергия и монахов Троицкого монастыря, изложены на пространстве 1374—1392 гг. Характерно, что в летописи обрисовано в основном участие Преподобного в «мирских» делах, тогда как в написанном позднее Житии агиограф сосредоточился на характеристике духовной жизни Сергия.

Около 1418 г. Епифаний написал ряд повестей для составлявшегося тогда же Летописного свода митрополита Фотия. В них тема Сергия получила дополнительное звучание: в Повести о Куликовской битве введен эпизод о благословенной грамоте Дмитрию Донскому, где Сергий «велел ему битися с татары»; первоначальное известие 1363 г. о приезде митрополичьих послов Павла и Герасима в Нижний Новгород было датировано 1365 г. и переделано таким образом, что единственным послом (но уже великого князя) стал Сергий Радонежскии, позакрывавший все церкви города [13] Эпизод с приездом митрополичьего посольства в Нижний Новгород подробно рассмотрен в работе: Кучкин В. А. Русские княжества и земли перед Куликовской битвой // Куликовская битва. М., 1980. С. 65—66. .

Наконец, в конце 1418 — начале 1419 г. Епифаний завершил главный труд своей жизни — Житие благоговейно почитаемого учителя Преподобного Сергия Радонежского. Памятник не сохранился в отдельном виде, а реконструируется на основе позднейших редакций, к обзору которых мы и переходим. При Троицком игумене Зиновии (1432—1445 гг.) труд Епифания подвергся существенной переделке, целью которой, во–первых, было сокращение текста для более удобного использования в богослужебной практике, а во–вторых, введение новой концепции о преемнике Сергия, при этом преемником Сергия объявлялся не Савва Сторожевский (как это было на самом деле), а Никон Радонежский. Последнее может объясняться несколькими причинами, и главной из них являлась подготавливаемая канонизация Никона. Но не исключена и политическая подоплека события: Савва впоследствии игуменствовал «на Сторожах» — монастыре, принадлежавшем князю Юрию Звенигородскому, с которым Василий Темный вел полную драматизма борьбу за великое княжение, поэтому власти монастыря сочли за лучшее не упоминать имени подлинного преемника Сергия. Так или иначе, но в новой редакции текста рассказа о преставлении Сергия прозвучали слова: «постави же игумена въ место себе Никона»; а как читалось это место в сочинении Епифания — мы теперь уже никогда не узнаем.