Владимир Дацышен - Христианство в Китае: история и современность

Интересные замечания относительно итогов католической миссионерской деятельности в этот период сделал православный миссионер Софроний Грибовский: «А хотя б Европейские веропроповедники гораздо более могли способствовать Манджурам в их просвещении касательно их политики и нравственности, однако они за непристойное почитают, дабы присылаемые от данников Князей к императору всей подсолнечной (как мыслит, по крайней мере, наружно говорит сие Правительство) люди, для показания Китайцам некоторых наук и художеств, могли преподавать какие либо политические, или нравственные, правила, а посему веропроповедники употребляются только на обучение Китайцев и Манджуров математике и прочих художеств, хотя, по нерадению учеников, а вероятно и по хитрости их учителей, до сих пор не видно, дабы кто из Китайцев, или Манджуров, в математике, музыке, живописи, в часовом мастерстве, медицине, надлежащий успех показал. Европейские веропроповедники Китайцев обучают только починять часы, а не вновь делать; а посему никто из Китайцев новых часов не умеет делать. Политика же и нравственность к Европейским веропроповедникам не надлежит; но они и сами весьма во многом обязаны тамошним обычаям сообразоваться» [200] Софроний. Известие о Китайском, ныне Манджуро–Китайском государстве. М., 1861. С. 2–3. .

Таким образом, в эпоху Мин и Цин в Китае активно распространялось католичество. Католические миссионеры, в первую очередь иезуиты, внесли заметный вклад в развитие китайского государства и китайской культуры, а также стали главными посредниками во взаимоотношениях между странами Запада и Китаем. Католичество, чаще всего адаптированное к китайской культуре, нашло своих приверженцев среди различных социальных слоев этой страны. Принимали христианство как представители интеллектуальной элиты, так и наиболее обездоленная часть китайцев [201] В КНР на современном этапе «официально» не признается «масштабного распространения» католичества в Китае до середины XIX века. См.: Религия и свобода совести в Китае. Пекин, 1997. С. 2. . Жизнеспособность китайского католичества была подтверждена фактом его сохранения в годы репрессий, католичество Китае не исчезло и в период почти полного отсутствия европейских миссионеров.

Первыми православными в Китае, очевидно, были пленники и добровольцы из Восточной Европы и Западной Азии, служившие династии Юань. В исторических документах есть упоминания об отрядах кипчаков (половцев), азов (алан) и русских, проживавших в районе Пекина. Например, среди азов называются Негулай, Елия, Коурги, Димидир. В китайских документах за 1330 г. упоминается Сюань чжун Улосы Ху вэй цинь цзюнь (Охранный полк из русских, прославляющий верность). В истории династии Юань за 1330–е годы неоднократно упоминается о прибытии русских в Пекин и существовании этого полка. В эпоху Мин следы русских в Китае теряются, новая национальная династия переселила иностранных солдат с границы вглубь страны, где, очевидно, последние и ассимилировались. Высказывались предположения, что китайцы, потомки православных, пополнили христианские католические общины, возникшие в XVI‑XVII веках.

В XVII веке в Китае вновь появляются выходцы из Русского государства, а в Пекине формируется своеобразная община русских китайцев. Во время войны за Амур часть взятых в плен или перешедших на службу китайскому императору казаков отправили в столицу и зачислили в служилое восьмизнаменное сословие [202] Привилегированное военно–служилое сословие в Цинском Китае, к которому было приписано все маньчжурское население империи, часть монгольского населения, а также китайцы, перешедшие на службу маньчжурам в период династии Мин. , из которого формировалась гвардия цинского Китая. Русских, служивших в Пекине, принято называть албазинцами по названию главного русского города на Амуре -Албазина [203] Формирование русской роты в маньчжурском желтом с каймой знамени началось еще в 40–х годах XVII века. В ее состав включали русских подданных, захваченных на Амуре. Первый командир роты бывший русский подданный Улангэли перешел на китайскую сторону, вероятно, еще в 1649 году. Уже в 1654 г. роль переводчика при принятии российского торгового каравана в Пекине играл перебежчик А. Русланов. В 80–х годах XVII века маньчжуро–китайская армия пришла в Приамурье и осадила Албазин. Маньчжуры пытались привлечь казаков на свою сторону, китайский император Канси в своем послании к защитникам Ал–базина писал: «… и те ваши люди сдались на мое имя 29 человек, и я их много пожаловал и ни единого человека не казнил». Во время осады Албазина было захвачено в плен или перешло на службу маньчжурам от 40 до 150 человек, часть из которых была определена в русскую роту в Пекине. Албазинцы, как и прочие знаменные в Пекине получили казенные квартиры и были поставлены на денежное и рисовое довольствие. Солдатам и офицерам выделялось по наделу пахотной земли. . Албазинцы жили в северо–восточной части Пекина -в «Березовом урочище». Там же для них была преобразована под православную церковь (Святого Николая) буддийская кумирня [204] Церковь Св. Николая китайцы называли Лоча мяо. . В 1730 г. эта церковь была разрушена землетрясением, затем вновь отстроена и в 1732 г. освящена во имя Успения Богородицы, но по традиции продолжала называться Никольской. На пустыре за городскими стенами албазинцам было отведено место для кладбища. В дальнейшем в Пекин продолжали попадать русские пленные и перебежчики [205] Некоторые из них, как, например, трое сбежавших с Нерчинского завода ссыльных запорожца, зачислялись в русскую восьмизнаменную роту. Другие брались на службу в структуры, занимавшиеся изучением России или отдавались в услужение русскому архимандриту. Но большинство пленных или перебежчиков, привезенных в Пекин с различных участков российско–китайской границы, затем отправлялись в южные провинции Китая. . Русских в Пекин доставляли довольно часто, например в 60–х годах XVIII века с границы привезли несколько десятков человек, но уже в 1779 г. императорским указом было запрещено принимать русских беглецов.

Русские в Пекине довольно быстро окитаились, а первые албазинцы получили китайских жен. Однако на протяжении более двух веков албазинская рота сохраняла свою обособленность. В Пекине сложился и надолго сохранился особый тип албазинца, который русские описывали следующим образом: «Нерасчетливый, занятый собой и своим благородством, грубый, необразованный, суеверный, вероломный, лукавый, не знавший чем избавиться от тяготивших над ним свободного времени и несносной скуки, постоянно слонявшийся по улицам, гостиницам и театрам, куривший подчас опиум, пускавшийся в азартную игру и другие преступления, больной душей и телом, он скоро очутился в неоплатных долгах у столичных ростовщиков, став, в конце концов, притчей во языцех» [206] Адоратский. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования // Православный собеседник. Казань, 1887. № 3. С. 340. . Это типичная характеристика китайского солдата тех времен. Примечательно, что полностью окитаенные казаки продолжали официально называться и считаться русскими. Руководство цинского Китая искусственно пыталось оградить свою гвардию от китайской ассимиляции, для этого среди албазинцев поддерживалось православие. Следует отметить, что в XVIII веке более половины албазинцев даже не были крещены, но в Никольской церкви все же всегда были не только прихожане, но и церковный хор из восьмизнаменных солдат и членов их семей. Благодаря постоянным российско–китайским отношениям не прерывалась их связь с исторической родиной и русской культурой [207] По воспоминаниям современников, даже в начале ХХ веке албазинцы выделялись в китайской среде, но обычно отмечались положительные качества, якобы сохранившиеся у них со времен казачьей вольницы. .