Алексей Кулаков - Поиск собственного содержания, или Пирожки с начинкой из потенциальных бабочек

Чтобы это работало, нужно вот что. Во-первых, нужно уметь чувствовать собственную боль в аудитории. Это мой базовый прием. Я не смог бы прочитать этот доклад, если бы вас здесь не было. Я не мог бы вот так тут ходить, распинаться, говорить что-то, потому что мне было бы некому. Я не умею говорить камере. Потому что я не умею чувствовать боль аудитории через объектив. Актеров специально учат, я не умею. Артист должен найти боль аудитории. Автор проекта должен найти боль потребителя. Чтобы не было банальности — ей противопоставляется искренность. То, что вы говорите, вы говорите из себя. Своими словами. Они могут быть корявыми, но они должны быть вашими, родными. Они должны быть из вас. Меня поэтому всегда так высаживает копирайтинг. Я не могу себе в студию найти копирайтера, хотя мне надо сильно, потому что чуваки пишут очень гладкие тексты — ну на хрен они уперлись вообще?! Они не работают. Всякий раз берешь креативный текст и думаешь: «Е-мое, господи, почему такой канцелярит ужасный?! Ты же говоришь вслух по-человечески — почему же ты пишешь как урод?» Я стараюсь сделать так, чтобы в тексте был человек, а не правила.

/смех в зале/

— Радость узнавания.

— Соответственно, публика всегда будет стремиться спрятаться. Спрятаться за маской. Мимикрировать. И чтобы у вас акт произошел, вам нужно мочь снять с нее маску. И единственный инструмент — это показать им некоторую голую правду, которую они не ожидают увидеть.

Второй мой базовый прием — «черный ящик». У вас есть состояние «перед» и «после». Для меня все, как вы уже, наверное, догадались: вся жизнь и все мои проекты — контейнеры трансформаций. И я с самого начала понимаю, а какая трансформация должна произойти с моей публикой после того, как я им все отдал. Проект дал, баннер показал — что угодно. Ролик показал. Все, что мы делаем, — инструмент изменения людей.

Если мы хотим, чтобы это было для нас значимо, нужно начинать с себя. Тогда в целом работает тоже. Я не скажу, что я всегда так делаю, потому что у меня не столько крови внутри, она заканчивается. Кровь не вечная. Красная баночка кончается. Поэтому нужна синяя баночка. Мана, да. «Хил» кончается — нужна мана.

Контейнер трансформации состоит в том, что вы понимаете, что чувак в конце должен быть такой. А на старте — вот он такой.

Типа — вот чуваки пришли на лекцию. На лекцию они пришли сюда. Я мало про вас знаю, херово подготовился, извините. Наверное, они будут хотеть делать проекты. Будут какие-то разные люди. Наверное, они сюда пришли как на какой-то эдьютейнмент. «Наверное, нас будут развлекать, а мы немножечко поучимся. Учиться, в общем-то, прикольно, но ничего такого особенного мы не ждем». Люди разные. Наверное, творческие. А то бы фигли они сюда приперлись? А после нужно, чтобы они такие сидели: «Блин! Есть то, что реально меня парит! Мне важно это!» Вам что-то важно. Ну, с какого-то хрена вы высокой печатью занимаетесь, да? Ну не просто так. Это средство… медиация чего-то в вас. Вы чего-то в мире хотите.

И если я прав, то с вами — БАМ! — и происходит неожиданный ужас. Вы понимаете: «Е-мое, я боюсь себя, не даю себе выйти за свои границы, поэтому буду сидеть в комфорте и не пойду ни хрена в зону ближайшего развития, потому что в комфорте прикольней». А некоторые из вас думают: «Ну его на хрен, этот комфорт, в жопу. Давайте все-таки пойдем, поприключаемся». Я не знаю, получится у меня или нет, это какой-то сильный челлендж.

Чтобы это сделать, нужно иметь позицию. Художник должен иметь позицию. С этим у меня все в порядке. У меня есть позиция — надо трансформироваться.

А еще нужно уважать свою аудиторию. Что значит уважение? Я считаю, что у европейской цивилизации есть две охеренных мегаконцепции. Они делают нас теми, кем мы являемся. Первая, я уже говорил, — это бритва Оккама. Не умножайте сущностей без надобности. А вторая — презумпция невиновности. Презумпция невиновности — охеренная гуманитарная концепция, очень важная для художника. Потому что презумпция невиновности относительно зрителя такая: художник предполагает, что каждый чувак, который на его произведение смотрит, на него непосредственно, когда он выступает в жанре стендапа, вот как я, внутри себя имеет хорошего зрителя. Просто он спит. И надо просто пробудить его. Чтобы его пробудить, кому-то нужно дать свободу. Или себе — свободу выступать на сцене так, как вы считаете нужным, за рамками привычной формы. Вот вам как-то естественно, комфортно, и вы так это делаете. И то же самое в проекте. Точно так же вы работаете как дизайнер, точно так же вы работаете как маркетолог.

Вообще, маркетологи — смешные люди. Они обычно думают, что есть правила маркетинга. Это смех вообще на палке. Нет никаких правил маркетинга, есть просто коммуникация. Коммуникация как диалог, по-человечески говоря. Вы просто общаетесь с людьми в разных формах, и нужно просто уметь достучаться до сердца. Больше ничего не надо. И для этого нужно дать себе свободу. А для того чтобы дать себе свободу, нужно уважать их свободу. Нужно предполагать, что они могут сделать что-нибудь внезапное.

Я когда сижу на вашей стороне, я думаю, что меня уже все прокляли, потому что я тот самый человек, который чуть что — делает вот так!

И что-нибудь спрашивает дурацкое. Потому что мне было бы такое прикольно на сцене, я жду, что вы такое же сделаете. Спасибо двум человекам, которые задали вопрос.

И напоследок я сейчас вам покажу несколько произведений искусства. С моей точки зрения, это когда люди просто позволили себе быть естественными.

Это гаражная стена, на ней написано следующее: «Господи, не дай мне стать концептуалистом. Обещаю ходить на пленэры, писать с натуры, сам грунтовать холсты». Замечательное, искреннее высказывание. От души чувак говорил.

Еще. Это на стене подъезда написано маркером. «Воры! Верните кота! Ведь не прокормите. Он ел мясо ягненка, семгу, кальмара, креветки. Пил молоко козы. Плавал в бассейне, ходил на лыжах, курил кальян. Опорожнялся в серебряный лоток. Ну и зачем он вам такой нужен? Не издевайтесь над животиной!» Понимаете, женщина реально достучалась до моего сердца. Похрен, что маркером на стене.

«Избавление от линейной, потенциальной и логарифмической зависимости. Бесплатно, бессрочно, анонимно».

«Мама! Разбуди меня в 7:30 и не верь, что я проснулся. Я очень коварен».

Ну что, чуваки? Семь тридцать. Спасибо.