Ошо - Древняя музыка в соснах

Религии необходима тотальная чувствительность всех чувств — зрения, обоняния, слуха, вкуса, осязания, потому что религия не часть жизни, она целое. Вы можете обладать хорошим музыкальным слухом, но при этом совсем не иметь глаз. В действительности, слепые люди обладают гораздо более тонким музыкальным слухом, потому что вся их энергия начинает двигаться через уши. Их уши становятся чрезвычайно чувствительными, потому что у них нет глаз, а восемьдесят процентов энергии обычно движется через глаза. Глаза закрыты, и энергия движется через уши. Слепые люди становятся очень и очень музыкальными. Они начинают слышать едва различимые звуки, о существовании которых никогда не подозревали. Слепые начинают узнавать людей по звуку шагов.

Раньше я часто навещал одного слепого. Как только я входил в его комнату, он сразу же узнавал меня. Я спросил его: «Как ты это делаешь?»

И он ответил: «По твоим шагам. Они не похожи ни на чьи другие».

Каждая вещь не похожа ни на какую другую. Как ваши отпечатки пальцев не похожи ни на чьи другие в мире — ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем, — так и звук ваших шагов является уникальным и неповторимым. Никто прежде не имел такой походки, и ни у кого в будущем она не появится. Но мы не умеем узнавать людей по звуку их шагов, это невозможно.

Слух может достичь высочайшей чувствительности, тогда вы становитесь музыкантом. Если особо чувствительны глаза, вы становитесь художником, живописцем, скульптором. Но религия — это ваше существо во всей его тотальности, поэтому вы должны стать чувствительным где только возможно. Все двери вашего дома должны быть распахнуты, чтобы солнце могло войти в него, чтобы мог войти солнечный свет, чтобы свежий ветерок влетал и помогал вам оставаться живым, молодым, ясным и полным жизни. Станьте чувствительным, если хотите быть религиозным.

То, о чем я тебе говорю, практически противоположно тому, что вас учили искать. Если вы пойдете к своим религиозным людям, к так называемым святым, вы увидите, что они почти безжизненны. Они лишены чувствительности, на самом деле, они боятся ее. Они пытаются есть еду, не ощущая ее вкуса, они называют это асвад . Они сделали это великой техникой. Махатма Ганди наставлял своих учеников: «Ешьте, но не чувствуйте вкуса». Если вы будете так делать, то постепенно утратите утонченную чувствительность языка. И тогда вы не сможете распробовать божественное. Если вы не можете почувствовать вкус еды, как вы сможете почувствовать вкус божественного? Божественное — это и еда тоже, и в еде скрыто божественное. В Упанишадах сказано: «Аннам брахма» . Еда есть брахма . Если вы перестаете ощущать вкус еды, ваш язык немеет, он становится практически мертвым. Вы просто начинаете набивать себя едой, не ощущая ее вкуса — и тогда вы теряете один из путей достижения божественного. Тогда вы вряд ли сможете понять Иисуса, когда он говорит: «Ешьте хлеб, тело мое». Это невозможно представить: вы будете есть Иисуса, не ощущая его вкуса!

Ислам стал очень бояться музыки, потому что она имеет колоссальное влияние на человечество, и это очень хорошо. Когда религия обнаруживает, что что-то имеет влияние на человечество, она начинает ревновать и бороться. Еда имеет колоссальное влияние на человечество. Есть много людей, которые едят, чтобы жить, и много таких, кто живет, чтобы есть. Религия не на шутку испугалась. Ее Бог начал ревновать к еде. Развернулось целое соревнование. Они сказали: «Убей эту вкусовую чувствительность, иначе люди выберут еду вместо Бога».

Музыка обладает колоссальной силой — она овладевает людьми. Она способна довести вас до экстаза, до опьянения. Ислам испугался — музыка была запрещена. Музыку посчитали антирелигиозной, потому что экстаз должен исходить от Бога, не от музыки, будто музыка приходит откуда-то еще.

Однажды ко двору императора прибыл музыкант. Это был очень редкий талант. Обращаясь к императору, он сказал: «Я буду играть на своей ви$не, на своем инструменте, при одном условии: никто не должен качать головой, пока я играю. Никто не должен шевелиться, люди должны застыть, как каменные статуи».

Император был сумасброд. Он пообещал музыканту, что все его условия будут выполнены: «Не волнуйся. Если кто-нибудь шевельнет головой, она тут же слетит с плеч».

Вскоре весь город знал, что посещение концерта этого музыканта очень рискованно и может стоить жизни: «Приготовься, не двигайся, не вздумай пошевелить головой».

Тысячи людей хотели прийти. Они так долго лелеяли мечту услышать этого музыканта, и вот он прибыл, но с такими опасными условиями, практически абсурдными. Люди еще ни разу не слышали, чтобы музыкант требовал чего-то подобного. Обычно музыканты просто счастливы, когда слушатели покачиваются в такт музыке, и их головы приходят в движение, и энергия вовлекает тело в неуловимый танец. Они счастливы, потому что их музыка овладевает людьми, их музыка действенна: люди начинают двигаться. Эмоция и есть движение. Само слово эмоция происходит от латинского моцио , что значит движение .

Когда слушатели приходят в движение, в трепет, музыкант счастлив: он вознагражден, его творчество оценили. Что же за человек был этот музыкант? Всего лишь несколько человек осмелились прийти на его концерт, только те, кто безумно любил музыку. Они решили: «Ладно, в худшем случае нас убьют, но мы должны услышать этого человека». Пришли всего несколько человек.

Император тщательно подготовился: там и тут стояли солдаты с обнаженными мечами. Музыкант начал играть на своей ви$не. В течение получаса никто не шевелился. Люди сидели, как йоги, как каменные будды, без единого движения, словно мертвые. Но постепенно музыка начала овладевать ими. Композиция достигла колоссальной глубины, и сначала несколько голов начали двигаться и покачиваться в такт ее звучанию, затем больше.

К тому моменту, когда музыкант закончил играть, многие были схвачены. Им должны были отрубить головы, но музыкант вмешался: «Нет, не нужно убивать их. На самом деле, только эти люди обладают способностью слышать. Не убивайте их. Тех же, кто так и остался сидеть, как статуя, выведите из зала. Теперь я буду играть только для этих людей. Вот настоящие слушатели».

Император сказал: «Не понимаю».

Музыкант ответил: «Все просто. Если музыка не захватывает вас настолько, что даже жизнь теряет свою цену, значит, вы не захвачены. Если вы не способны рискнуть жизнью, значит, музыка для вас вторична, а жизнь первична».

Возникает момент, когда вы становитесь способны рискнуть самой жизнью. Тогда музыка становится первичной, тогда музыка становится предельной. Только тогда вы сможете услышать древнюю музыку в соснах, не раньше.