Аммон Египетский - Послание об образе жития и отчасти о жизни Пахомия и Феодора

«Послание епископа Аммона» представляет собой уникальнейший памятник древнемонашеской письменности. О самом Аммоне (это имя было очень распространенным в Египте в начале эры по Р.X.) и событиях его жизни мы узнаем только из послания [1] Эти сведения суммированы в предисловии Джеймса Геринга к критическому изданию «Послания». См. Goehring J.E. «The Letter of Ammon and the Pachomian Monasticism» // «Patristische Texte und Studien», bd. 27. Berlin — N.Y., 1986. P.103–104. , судя по которому, Аммон родился в Александрии в языческой семье и получил, вероятно, неплохое образование. Семнадцати лет он обратился в христианство и крестился. Однажды, услышав в храме проповедь святителя Афанасия Великого, посвященную преимуществам иноческой жизни, он решил избрать стезю монашества и был отправлен пресвитером Павлом (вероятно, его духовником) в одну из пахомиевских обителей в Фиваиде — Певоу (Пабау, Вау). Произошло это в 351 г. В данной обители Аммон провел три года, а затем отправился в Александрию навестить родителей. Но в Певоу он уже не возвратился, ибо преподобный Феодор Освященный благословил его подвизаться в Нитрии, хотя Аммон не терял связи с пахомиевскими иноками. Позднее он стал епископом, хотя неизвестно, когда и в каком из египетских городов [2] И. Троицкий предполагает, что Аммон был епископом Антинойским. См. Троицкий И. «Обозрение источников начальной истории египетского монашества». Сергиев Посад, 1907. С.53. Однако такое предположение остается чистой гипотезой. . В самом конце IV в. Аммон, уже убеленный сединами старец, запечатлел свои юношеские впечатления по просьбе известного архиепископа Феофила Александрийского (дяди святителя Кирилла Александрийского и врача святителя Иоанна Златоуста), имевшего склонность к монашеской аскезе.

Хотя сочинение Аммона называется посланием, оно по своему жанру представляет нечто среднее между житием, похвальным словом (энкомием) и монашеской историей, сближаясь с такими известными произведениями, как «Житие преподобного Антония» святителя Афанасия, «Лавсаиком» Палладия Еленопольского и «Жизнью пустынных отцов» Руфина. Аммон обладал несомненным литературным талантом и его сочинение написано ярким и образным языком. Традиционно данное сочинение высоко оценивается в плане его исторической точности. Так, например, И. Троицкий на сей счет говорит: «Письмо это может служить образцом замечательной аккуратности и точности. Постоянное указание лиц, имен и мест, постоянное точное указание даже числа действующих лиц, указания иногда мельчайших подробностей какого–либо события, даже не имеющего никакой исторической важности, — весьма многочисленные, почти не перемежающиеся хронологические даты и указания, — вот тому доказательства» [3] Там же. С.54. . Современные ученые в большинстве своем также придерживаются подобной высокой оценки [4] См., например, суждение такого крупного знатока древнего иночества, как Д. Читти («One of the most reliable accounts of Pachomius as he was remembered by his successors»): Chitty D.J. «The Desert A City. An Introduction to the Study of Egyptian and Palestinian Monasticism under the Christian Empire». N.Y., 1997. P.8. См. также: Chitty D.J. «Pachomian Sources Reconsidered» // «The Journal of Ecclesiastical History», vol.5. 1954. P.43; Peeters P. «Le dossier copte de S. Pachome et ses rapports avec la tradition grecque» // «Analecta Bollandiana», vol.64. 1946. P.276. . Правда, Л. Лефорт высказывал особое, сугубо критическое мнение по поводу «Послания Аммона» [5] См. его предисловие к французскому переводу коптских «Житий»: «Les Vies coptes de Saint Pachome et de ses premiers successeurs». Louvain, 1966. P.L–LXII. , однако данное мнение не встретило отклика у других ученых [6] См. критику позиции Л. Лефорта: Veilleux A. «La liturdie dans le cenobitisme pachomien au quatrieme siecle». Romae, 1968. P.110–111. .

Во всяком случае, несомненно, что это «Послание» представляет замечательный памятник древнецерковной духовной письменности. Оно приоткрывает завесу, скрывающую от нас внутреннюю духовную жизнь древних подвижников, их видение смысла христианского бытия и их великие труды, позволяющие им обрести «нового по Христу человека». Русскому православному читателю этот памятник практически неизвестен. Имеется, правда, старый перевод на русский язык [7] «Письмо епископа Аммона к Феофилу, папе Александрийскому, о жизни делах Пахомия и Феодора» // «Христианское Чтение». 1827. Ч.XXVI. С.3–65. , но он содержит множество ошибок и неточностей, объясняемых, вероятно, тем, что греческий оригинал, с которого он был осуществлен, был очень некорректным. Новый перевод осуществлен с последнего критического издания Д. Геринга, на которое была ссылка выше.

Поскольку ты, любя святых служителей Христовых, стараешься быть подражателем их чистоты [8] Идея подражания святым (в тексте послания: μιμητής γενέσθαι) была весьма распространенной и в древнем иночестве, и в древнемонашеской письменности. Например, в предисловии к алфавитному сборнику «Апофтегм» говорится: «В этой книге описаны доблестные подвиги и дивный образ жизни святых и блаженных отцов и собраны их изречения, да соревнуются им, учатся у них, подражают им те, которые хотят жить по примеру небожителей и желают идти путем, ведущим в Небесное Царство». — «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов». Сергиев Посад, 1993. С.9. Это подражание святым в древнем иночестве понималось как следствие подражания Христу — цели богоугодной жизни. См. Ranke-Heinemann U. «Das fruhe Monchtum. Seine Motive nach den Selbstzeugnissen». Essen, 1964. S.83–100. , то, услышав от многих о человеке Божием Феодоре Освященном, принадлежащем к тем монахам, которых жители Фиваидские называют «тавеннисиотами», пришел в изумление. Проведав же, что я три года провел в их монастыре [9] Аммон пробыл среди пахомиевских иноков с середины 352 до середины 355 г. , ты повелел мне описать твоему преподобию все то, что я узнал об этом [подвижнике] от живших с ним святых мужей, что слышал или что сам удостоился видеть. Поэтому, помолившись Богу о том, чтобы Он даровал мне точную и чистую память об этих [событиях], я спешу исполнить повеление твоей святости и изложить все это [10] Учитывая тот факт, что послание Аммона писалось спустя почти полвека после описываемых событий, нельзя не удивляться его точной памяти. .

2. После того, как мне миновало семнадцать лет и я стал христианином, услышал я [однажды] в церкви [речь] блаженного папы Афанасия, описывавшего житие монашествующих и приснодевствующих [11] Это слово (αειπαρθένων) указывает преимущественно на феномен древне-Церковного «женского аскетизма». Евсевий Кесарийский, повествуя об императоре Константине Великом, пишет: «Особенно великой чести удостаивал он людей, предавших всю свою жизнь любомудрию по Боге, а перед святейшим сонмом вечных девственниц Божиих едва не благоговел, будучи убежден, что в душах их живет Сам Бог, Которому они посвятили себя». — Евсевий Памфил. «Жизнь блаженного василевса Константина». М., 1998. С.154–155.