Ольга Сивей - Облачный путь

Так хотелось доверить бумаге развороты своей души! Но знала, что личного в доме ничего нет. Родители считали себя вправе знать, что лежит в ее сумке или ящике, читать письма и тетради. И вправе чаще всего осуждать. Сочиняла стихи. Никто и никогда их не видел и не слышал, потому что жили они только в ее голове.

Нет, родители не были злыми людьми. И, конечно, они ее любили. Но считали, что мир вокруг враждебен, а жить – это больше выживать. Дом – это крепость, которая их защищает, и лучше, если он будет с решетками.

Если бы они понимали, какой вулкан горел в ее душе! Как хотелось свободы в чувствах, мыслях и словах! Но находила силы себя сдерживать. Она здесь чужая! Ее будущее не будет связано с этим домом.

Сны преследовали ее. Бежать!

Некоторое время назад она не выдержала и спросила мать: «Почему ты другим людям рассказываешь больше про своих воспитанников в детском саду, какие они талантливые, умные и замечательные, а про своих внуков – что ленятся, не слушаются?.. Никогда их не хвалишь. Или ты растрачиваешь свою любовь на работе и для родных детей ее у тебя не остается?» Она знала, что несправедлива к матери, которая их всех очень любила. Но любовь, как воздух, должна заполнять все пространство. Не умеют открыто проявлять ее люди, которые сами не считают себя достойными любви. В день рождения: «Зачем эти подарки? Ну ладно уж, раз подарили». Прошлогодняя новая люстра так и смотрела из коробки на еле мерцающие старые два плафона из трех. Ощущение своего неполноценного «я» распространяется и на близких людей – «захвалю, избалую».

Она взяла себе за правило чаще говорить детям, что они самые лучшие на свете, не жалеть своей любви и не прятать ее где-то глубоко. Важно чувствовать это тепло каждую минуту, каждую секунду. И тогда повзрослевшие дети будут отдавать силы на великие и важные для них дела, а не на преодоление своих комплексов недолюбленности и недооцененности.

Воздух окружающей действительности наливался душным наэлектризованным напряжением и раздражением. Миру взрослых стало не до своих детей, не до их чувств и надежд. Куда там – в своих бы разобраться! Грянула эпоха талонов на мыло, сахар, колбасу и водку, часовых очередей за хлебом и молоком. Простые обыватели мало понимали кричащих с экранов новых политиков о плюрализме мнений, но принятый сухой закон повернули по-своему – полился алкоголь иного качества (деревенское умение варить брагу очень пригодилось).

В одно мгновение оказались не нужны заводы и фабрики – гордость индустриализации. И люди, которые на них работали. После очередного месяца невыплаченной зарплаты в глазах растерянного отца – жалкое недоумение. И отчаянье – в материнских после закрытия текстильного гиганта, к которому принадлежал детский сад.

Вот и пригодились залежи ненужных накупленных вещей. Да здравствует свободная торговля! Потянулись вереницы автобусов на московские и польские челночные рынки с женщинами-коммерсантками, к рядам которых присоединилась и ее мать.

А большинство мужчин, в том числе отец, не считали достойным для себя быть «торгашами», «спекулянтами». Но что делать дальше, тоже не понимали. Продолжали с упорством ждать, что страна «образумится» и все наконец вернется к прежней размеренной жизни. Их разум не принимал, что ожидание затянулось: по-старому уже не будет и свою жизнь пора менять. Упорно отвергая новое настоящее, застряв в прошлом, ее отец отклонял неоднократные приглашения от кооперативов, открывающихся как грибы. Она недоумевала – он отказался даже от предложения работы в Европе, о которой просто мечтали многие. Что это – «совковые» стереотипы и страхи? Умнейшая голова застряла на холостых оборотах бесцельной надежды на открытие родного завода, возврат стремительно обесценивающихся денег. Работящие руки перебивались халтурой.

Ее семья путч поддерживала. Вернется стабильная жизнь! Радовались ему и большинство соседей и родственников. С замиранием и тревогой вглядывались в экраны телевизоров с балеринами и музыкой Чайковского. И опять не понимали, что же произошло, когда бурным потоком полились новости с танками, плакатами, безумными людьми на площадях Москвы и в парламентских залах. Вновь чувствовали себя обманутыми. Но многомиллионная страна привыкла, недовольно бурча про себя, покорно следовать за малой громогласной и уверенной в своей правоте кучкой. Победили демократы – молча пошла за ними, а если бы остались заговорщики, то строем последовала бы и за этими.

Уязвимый мир подростков оказался в пустоте между побледневшим и ставшим бессмысленным прошлым и туманным будущим (а будет ли оно?), предоставленный сам себе. Уже не дети, они искали поддержки друг в друге и чувствовали себя увереннее в толпе таких же, как сами. И эта стадная сила искала себе выхода. Придумали войну – район на район. Пионерские галстуки и гольфы сменили на широкие штаны и «монашеские» юбки с заправленными в них турецкими свитерами, знамена и барабаны – на кастеты и биты. Выясняли, чьи пацаны круче. Она понимала, что вся их смелость и агрессия – всего лишь бравада, за которой – детские страхи и беззащитность перед неизвестностью. Но в их глазах читалась ненависть. Например, к защищавшемуся от этой оголтелой толпы милиционеру, застрелившему парнишку из параллельного класса, единственного сына своих родителей. И это было только начало безумия, овладевавшего потерявшимся молодым сознанием.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.