Виктория Оленина - Вересковый мед

«Нет, это правда, Анюта?»

«Похоже, что так. Но я завтра схожу в консультацию, хотя все признаки налицо!»

«Ура! Ура-а-а!» – завопил Леша и начал скакать вокруг жены, изображая лихого джигита с криком «Ас-са!» Аня смеялась и хлопала в ладоши в такт лезгинки. Наконец, Алексей успокоился, раз сто поцеловал жену и только потом вспомнил про сумки с продуктами. Они вдвоем весело разложили все по местам, поужинали и стали строить планы на будущее, уже с учетом новорожденного мальчика или девочки. В любом случае, Леша предполагал и того, и другого, а кто родится раньше, неважно.

Беременность у Ани протекала нормально, были, конечно, отдельные моменты, тошнота по утрам, но до рвоты дело не доходило, особых опасений это не вызывало.

Дни шли размеренно, в свое дежурство в клинике, Алексей был сосредоточен на работе, а едва оно заканчивалось, он мчался домой, не забыв при этом заехать в магазин и прихватить к ужину сочных фруктов для Ани.

За этот период в клинике случились только два крайне тяжелых случая: женщина после ДТП и молодой лихой мотоциклист. Оба случая совпали с дежурством доктора Веденеева. Молодого парня довезли, Леша его прооперировал, сделал все возможное, но прогнозов родне он дать не мог.

А вот у женщины шансов не было абсолютно. ЕЕ полтора часа доставали из искочевряженной машины с помощью автогена. Повреждения у нее были чудовищные, но поскольку в ней еще теплилась жизнь, конечно же, беднягу доставили в клинику. Впервые за всю свою врачебную практику, доктор стоял возле пациентки и не знал, что можно здесь сделать. Он стоял и тупо ждал, когда сердце остановиться, фактически, она уже умерла, но пока был хоть один толчок сердца, констатировать смерть он права не имел. Рядом с ним находилась новая медсестра, которая появилась в клинике не очень давно. Девушка была очень серьезная, знающая, опытная. Она работала отлаженными четкими движениями, мгновенно реагировала на распоряжения врача. Алексей давно заметил, что у этой сестры, ее звали Вероника, навыки хорошего врача, и ей надо непременно учиться дальше, из нее получится хороший специалист. С пациенткой все закончилось.

«Вероника, зафиксируйте время смерти» – сказал погрустневший Веденеев и вышел из опер блока.

Домой он приехал немного грустный, но едва переступив порог, сразу же выключил врача, убрал подальше, вглубь, а включил Лешу, любящего мужа, счастливого мужчину, ожидающего появление первенца.

Не так давно Алексей встречался с профессором Синельниковым и ему не понравился вид Игоря Петровича, было видно, что он здорово сдал. Леша предложил ему лечь на обследование, на что профессор рассмеялся, и, похлопав ученика по плечу, ответил:

«Спасибо, Леша, но уж уволь меня от этого! Сколько я еще протяну, все мое! Любое вмешательство резко сократит мое пребывание на Земле. Не переживай, со мной все в порядке. Я тебя очень прошу, не отдавай мои бумаги никому, никто не знает, что я отдал все свои разработки тебе, и не должен знать! Выполни мою просьбу: если тебе все это не принесет ничего полезного и нужного, сожги все, до последнего листа.»

«Я клянусь Вам, Игорь Петрович, никто никогда не увидит этих документов, если они мне не понадобятся, я лично уничтожу их.» Больше разговоров об этом между ними не было никогда. Позднее Леша был плотно занят делами, времени посмотреть документы, надежно спрятанные в доме, не хватало. Ну, а когда он узнал о том, что станет отцом, и вовсе не до бумаг было. Периодически он, конечно, вспоминал об этом, но, чтобы полностью разобраться в записях и понять, что к чему, нужно время, ой, как много времени и внимания, а этого то как раз и нет. Иногда на Лешу накатывало чувство неловкости, все-таки человек доверил ему важное, а он, как последний жлоб, не находит возможности поработать над бумагами! Сейчас хоть причина уважительная!

Вскоре профессор Синельников умер. Эта печальная новость мгновенно пронеслась по всему НИИ, словно смерч, и не только по НИИ, где покойный проработал всю свою жизнь, но и по всем крупным клиникам Союза и за рубежом. Внизу, в фойе, сразу же появился стол, накрытый чем-то красным, бархатным, над ним повесили большую фотографию Игоря Петровича с черной траурной ленточкой на уголке. По бокам поставили маленькие поминальные свечи, а для цветов принесли большую керамическую вазу. Однако, букетов к вечеру было столько, что ни вазы, ни стола явно не хватало, тогда люди стали складывать цветы прямо на кафельный пол. Алексей чувствовал себя каким-то виноватым, нет, ни в смерти профессора, а в том равнодушии, которое он допустил, так и не поработав с бумагами. А ведь Синельников, может быть ждал до последнего, что его ученик приедет к нему поделиться своими мыслями относительно его трудов? И не дождался. Вот почему так происходит? Почему человек так устроен? Почему вспоминает все хорошее тогда, когда уже поздно, когда ничего исправить нельзя? Почему нам не хватает времени придти к другому человеку, будь то друг, брат, сват, кум, престарелый родственник, просто придти и сказать что то хорошее, то, что приятно будет услышать? Лишний раз сказать любимому человеку о том, как как ты его любишь! Другу – пожать руку и сказать ему, что он так тебе дорог! Стареющим родителям – сказать слова благодарности за то, что они подарили тебе жизнь! Нет времени? Занят на работе? Занят собой? Да, все именно так! Потом, скорбно склонив голову у могилы навсегда ушедших – любимых, друзей, родителей, можно сколько угодно кричать, завывать о том, что жаль расставаться навсегда, уже никто тебя не услышит, говори – не говори! Все, ты опоздал!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.