Марина Тюленева - Жизнь без печали

«Во, завелась» – подумал Куминов и перебил ее.

– Я с тобой полностью согласен, Даша. Но сейчас хочу без реализма. Фантастику, например.

– Хорошо, – разочарованно сказала Даша – Вот, пожалуйста, сборник Стругацких.

– Спасибо. Это можно перечитать. Не обижайся, Даша, я со всем почтением к Ивану Сергеевичу. Но сейчас вот никак не хочется, не то настроение. А к Стругацким зря с таким пренебрежением. «Трудно быть богом» читала? Если нет, рекомендую. Эта история нисколько не фантастичней «Одиссеи капитана Блада».

Даша с обидой посмотрела на него. «Вовка – трепло» – подумала она. Куминов вышел из библиотеки позабавленный. «Девушка, явно с избытком начиталась книг».

На весенние каникулы Куминов, попросил дни в счет отпуска и уехал из деревни. В городе он встретился с Аделиной.

– Поедешь ко мне?

– Да, как раз вчера красные покинули боевые позиции.

– Лина, только у меня мама дома.

– Дак, че, тогда зачем? Давай, как обычно, в машине.

– Не хочу наспех.

– Ладно. Мамка ругаться будет?

– Не будет. Только и ты, пожалуйста, будь сдержанней. Я понимаю, что мама из враждебного тебе лагеря, но тем не менее.

– Саня, блин. Я же врубаюсь. Если ж что, ты ж меня не поимеешь, мне бы хотелось, как раз наоборот. Буду вести себя с товарищем коммунистом предельно вежливо.

Куминова даже растерялась, увидев Санькину спутницу. Какая-то молоденькая девица, с непонятно, как выстриженными волосами и еще с седой прядью посередине. Длинная узкая черная юбка в заклепках, коротенькая курточка из кожзаменителя и мужские ботинки. На шее почему-то головной ободок для волос.

– Здравствуйте, тетенька, – сказала Лина и шмыгнула носом. – Меня зовут Лина, я Санина подружка, пришла к нему слушать музыку.

Куминова посмотрела на сына, тот давился от смеха.

– Здравствуй, деточка. Сколько ж тебе лет?

– Уже двадцать один. Я просто из породы мышей, а так – взрослая. В американских соединенных штатах мне уже разрешат водку пить, или чего они там хлещут? Виски?

– Ты где учишься?

– Почему это так важно? Я уже выучилась. В ПТУ, на крановщицу. Но по специальности не работаю. Высоко лезть и падать долго.

– Пойдем, пойдем, – Куминов взял Лину за плечи и завел к себе в комнату.

«Нет, ну он точно извращенец» – думала Екатерина Александровна – «На обычных баб видимо, в принципе, не стоит. Надо обязательно, что-то экстремальное».

– Что будем слушать? Битлаков занудных? – спросила Лина Куминова.

– «Nazareth» устроит?

– Включай, – Лина кивнула – Кстати, песенку слышала с вражеских голосов, называется «Iron Maiden». Те, кто ее поет, тоже так называются. Найдешь, послушай. А то ты все какую-то скукотень слушаешь, – и без всякого перехода сказала – Приступим? С минета начнем или им закончим?

Куминов с ней всегда больше смеялся. Порой он от смеха даже не мог с ней, что-то делать. Просмеявшись, он сказал:

– Закончим. Скидывай свое барахло.

Потом она его спросила:

– Покурить можно?

– Вообще-то я не курю. Если хочешь, иди к окошку, только прикройся. Окна на улицу выходят, нечего людей пугать.

– А косячок?

Санька пристально посмотрел на нее красноречивым взглядом.

– Ладно, шутю. – вздохнула Лина – Тебе самому не противно так жить?

– Нет. Мне нормально. У меня все есть, меня все устраивает. То, что я сейчас в ссылке, сам виноват. Мог бы, когда в университете работал, хоть какой-то научной работой заняться, не фигней страдать, по школам бы сейчас не мотался. Согласен, не все интересно, приходится жить по правилам, порой маразм зашкаливает, но, в общем, все приемлемо.

– Сильные у нас с тобой идеологические несостыковки, Саня. Что поделать, приходится забывать про наши противоречия. Как тут быть, если ты только всунешь, я так торчу, что косяка не надо. Ладно, не буду курить, – Лина забралась на кровать, она сидела, согнув ноги в коленях, и ковырялась в пальцах ног – Мамка сказала, опять к Либерманам надо сходить. Так неохота.

– Тоже идеологические противоречия?

– Вроде того. Ангелина такая сука, терпеть ее не могу.

– Она же твоя сестра.

– Ну и что? Если сука, значит сука. Мне с ней общаться вообще противно. Сплетница ужасная. Ей вот все надо. Она специально к человеку в душу лезет, в друзья к нему набивается, потом начинает по всем углам чихвостить. Что-нибудь узнает, услышит, потом еще и сама придумает. Как с ней Жека живет, с этой толстожопой?

– Потому и живет, что жопа нравится.

– Не, я понимаю, конечно, что он ее бить не будет, ну хотя бы подзатыльник дал, чтобы голова отлетела. Ведь если человеку хорошо, ей сразу плохо. У нас родня есть, тетя Маша с дядей Володей. Они дружные такие, хоть и старые, им, наверное, лет по сорок. Они и в магазин вместе ходят, вместе в очереди стоят. Дома он ее так на стульчик посадит, чтобы она облокотилась удобно, платьишко ей поправит. Так эта стерва, ненавидит их лютой ненавистью. По ее словам, у них у обоих нехватушки, поэтому они возле друг дружки вьются. Сейчас все про девчонку одну говорит, успокоиться никак не может. У этой девчонки мать какой-то у них в тресте начальник, то ли главный инженер, то ли главный диспетчер, неважно. Она дочку на работу к ним устроила. Что-то там неблагополучное, муж, кажется, в тюрьму попал. Вот Линка к этой дочке в подружки решила набиться, чтобы лучше узнать, что да как. Девка, видать не дура, и Линку отшила. Теперь Линка везде девчонку эту грязью поливает. Такое ощущение, будто она этим говном и всякой грязью питается. Своих забот, что ли мало? Нет, все-таки Жеке ее надо поколотить, хоть маленько, чтобы о своей жизни задумалась. Сань, – снова сказала она без всякой паузы – Может, продолжим?

– Руки вымой.

– Ладно, раз ты такой брезгливый, пойду, – Лина понюхала свои пальцы – Только мне надеть, что-нибудь надо. Че теперь, мамке твоей объяснять, что музыку лучше голышом слушать.

Куминов бросил ей свою футболку. Потом он отвез Лину домой, завалился пораньше спать. Встал в половине шестого утра, стараясь не шуметь, ушел в кухню, варить кофе на завтрак. В кухню вошла мать.

– Я тебя разбудил?

– Нет, я решила проводить тебя. Саня, что это вчера было? Что за девочка-панк?

– Не обращай внимания, забудь. Ты, извини, что я вчера при тебе ее притащил, не хотелось по кустам шляться. Встретил, давно не виделись, решил развлечься. Мама, несмотря на ее внешний вид, она ничем от других не отличается. Все такое же, как у всех.

– Почему тебя влечет к чему-то нестандартному?

– Она меня веселит, – сын пожал плечами. – Если честно, я к ней совершенно равнодушен.

– Саня, если он при тебе умрет, ты на похороны останешься? – поездка сына к умирающему отцу не давала ей покоя.

– Не хотелось бы. Как бы я себе не внушал, что это мой отец, у меня ничего не дрожит. Как будто совершенно посторонний человек. Раз захотел меня увидеть, что же, последняя воля, съезжу.