Марина Тюленева - Жизнь без печали

– Извините, пожалуйста, если я вас обидела.

У нее было такое грустное выражение лица, что Куминову стало стыдно за свою грубость.

– Это ты извини, детеныш. Я не собирался тебя обижать, так получилось.

– Вы считаете меня глупой? – выражение «детеныш» еще сильнее ранило Дашу.

– Нет, не считаю. У тебя просто размыты границы между реальностью и твоим придуманным миром.

– Меня здесь не любят.

– Я не думаю, что все к тебе испытывают сильные чувства. Просто тебя не воспринимают всерьез. Люди не любят связываться с тем, что им кажется непонятным.

– Меня даже мама не любит.

– Это вряд ли. Скорее всего, твоя мама просто хочет, чтобы ты была такой же, как все, также вела себя, разговаривала. Она понимает, как тяжело прожить «белой вороне».

– Саша, вы единственный человек, который со мной хорошо разговаривает и выслушивает, единственный с кем мне интересно. Кроме папы и Вовки конечно.

– Не придумывай себе идеал, Даша. Не вздумай в меня влюбиться. Я такой же, как все. Обычный и не совсем хороший человек.

– Вы не можете быть плохим.

– Почему? Потому, что я тебе понравился? Потому что я разговариваю с тобой, сегодня танцевал, ты сразу решила слепить из меня кумира. Не надо, пожалуйста. Хватит с меня маленьких и невинных девочек.

– Я не знаю, может вы и правы. Но мне хочется быть рядом с вами. С вами спокойно.

– Даша, это какая-то ерунда. Тебе сколько лет?

– Девятнадцать.

– Вот потому, что тебе только девятнадцать, ты придумываешь всякие небылицы. Я – не твое глиняное королевство, из меня идола вылеплять не надо. Не тешь себя несбыточными надеждами.

– Вы не умеете любить женщин?

– Нет, я знаю только, куда им надо сунуть, чтобы они меня любили, – грубо ответил ей Куминов. Еще только полоумной влюбленной ему не хватало. Он посмотрел на Дашу, она стояла с вытаращенными глазами. – Иди домой. Калитку сама откроешь?

На следующий день Куминов зашел в библиотеку, чтобы извиниться перед Дашей. Даша протирала читательские столы. Увидев Куминова, она едва кивнула ему, вид у нее был совершенно расстроенный. Куминов подошел к ней.

– Я очень грубо и непорядочно вел себя вчера, извини, детеныш, – Он взял ее руку и поднес к губам.

– Да, конечно. Я перестану обижаться. Вы таким ужасным образом дали понять, что не нужно питать надежд и иллюзий. Людям свойственно тщательно охранять свое личное пространство. Вами руководило только это, что никоим образом не говорит о вашей настоящей тонкой душевной структуре.

– Мы с тобой разговариваем на разных языках, Дашенька, – вздохнул Куминов.

На Санькин взгляд, он не сделал ничего особенно. Ну, чмокнул ее ручку, для того, чтобы не дулась, высказался накануне, действительно, по-хамски. Никто бы нигде не обратил на этот жест внимание. Но Куминов не учел, что это была деревня, в библиотеке они были не одни. Кое-кто уже начал связывать в одну ниточку, что Куминов пришел в клуб, только для того, чтобы один раз станцевать с Дашей, на следующий день извинялся за свою непорядочность и целовал ей ручки. В процессе обсуждения эта тема обрастала все новыми подробностями и домыслами.

Куминов уехал в город. Домой ему по телефону позвонил его бывший научный руководитель, попросил зайти в университет, Санька сразу же поехал на встречу.

– Я перехожу в политехнический, – сказал ему доцент – Там мы с нашим «почтовым ящиком» начнем совместную разработку. Предлагаю тебе работать со мной. О твоей проблеме в курсе, с военкоматом все уладим, проект важный. Пока на ставку младшего преподавателя. Будешь в группе заниматься проектом и одновременно читать сопромат в институте. Есть такая необходимость.

– Конечно, я согласен, – «Странно, что мама меня не предупредила» – подумал Куминов.

– Значит, увольняйся в школе. Конечно, может и отрабатывать придется. Я пока на тебя заявку подам, сам понимаешь, особый отдел проверять будет. Я считаю, до начала призыва все уладим.

Екатерина Александровна не была в курсе. Решили все без нее. Просто доцент вспомнил про Куминова, он считал его толковым, да и, что греха таить, Санькины родственные связи тоже не будут лишними. Екатерина Александровна должна это оценить, что понадобится, можно будет обратиться. Куминов не верил своему счастью, неужели можно будет спокойно вернуться домой, не учить эту детвору, заниматься делом, которое будет нравиться. Окрыленный, он ехал домой. Надо бы отметить с кем-нибудь, но нет, пока не стоит. Когда уж все срастется, то тогда. Он остановился на светофоре. По пешеходному переходу шла Наташа Володарская. Он ей посигналил. Наташа повернулась в его сторону, окинула его взглядом, отвернулась и пошла дальше. В коротком плащике, с бесконечными длинными ногами в туфлях на шпильке и развевающимися волосами, она не шла – несла себя. «Ох, и хороша же!» – подумал Куминов – «Как вот такой не отдаться?»

***

Куминов привез Ирину в кинотеатр, на просмотр очередного фильма. Показывали «Братья по крови». Куминов вздыхал, но ничего не поделаешь. Девушке захотелось полюбоваться на Дина Рида с Гойко Митичем. Он подал Ирине руку, помогая ей выйти из машины, и услышал, как его окликнули:

– Санька! Привет, давно не встречались, – его позвал высокий парень в дубленке, с ним рядом стояла маленькая щупленькая беременная женщина, руки у обоих были заняты пакетами и болоньевыми сумками.

– Ирочка, подойдем, это мой однокурсник с женой. Это Ирина, – представил Куминов свою спутницу. – Это Олег, это – Светик.

Олег был бы хорош собой, но его портили невероятно тонкие губы, он еще поджимал их и, казалось, что у него вместо рта – прорезь. Зато его жена была невероятно некрасивой. Лицо в пигментных пятнах от беременности, маленькие глазки с белесыми ресницами и длинный неровный нос. Она широко улыбалась и была похожа на веселую бабу Ягу.

– У нас сегодня годовщина. Вот, в «Гастрономе» закупились. Светочку Звонцовым отвели, сами рядом у Габриэллы празднуем. Что вы в кино не видели, пошли с нами, отпразднуем. Как раз и Наташа приехала, – вообще-то Олег пригласил Куминова, когда увидел, что тот подъехал на машине. Ему совсем не хотелось с полными сумками ехать в автобусе.

Куминов уже давно не проводил время в таких компаниях, конечно, ему больше хотелось выпить и потрепаться с друзьями, чем сидеть и смотреть на бесконечных иностранных красавцев.

– Ирочка, ты согласна? – спросил он у Ирины.

«Ирочка не согласна» – подумала Ирина, но в ответ кивнула головой, не могла же она отказать.

Они приехали в квартиру Габриэллы. Ирине сразу не понравилась эта крупная и тетка в импортных шмотках. Несмотря на ее почти гренадерские размеры, у нее был какой-то заграничный шик. Она говорила с легким акцентом, все время курила тонкие сигареты с сильным непонятным запахом. Габриэлла свысока окинула взглядом Санькину спутницу. «Какое убожество» – подумала Габриэлла – «Куминов изменяет себе, кого-то из подворотен таскает». Ирине стало не по себе, когда Куминов повесил ее цигейковую шубку рядом с норковыми шубами. «Буду сейчас здесь, как бедная родственница».