Валентина Батманова - Госпожа удача

Но секретарь не стала забирать отчет, а молча повернулась и вышла из кабинета. От такого дерзкого поступка у Нины задергался правый глаз. «Господи, какая же здесь круговая порука» – мелькнула у нее тревожная мысль.

Немного успокоившись, она взяла отчет и стала внимательно просматривать каждую накладную. Когда она ознакомилась с документами, у нее даже испарина выступила на лбу. И это не удивительно. По актам списывалось огромное количество овощей и фруктов. Только по одной накладной было списано четыре тонны апельсин. Сразу вспомнились ящики с цитрусовыми, которые ей привезли домой. Нина открыла шкаф, выпила две таблетки сухой валерьянки и, окончательно успокоившись, пошла в кабинет генерального директора торга.

Увидев коммерческого директора, тот жестом руки пригласил ее к столу. Нина некоторое время сидела молча, потом протянула руководителю отчет, в котором через несколько чередующихся накладных были подшиты акты на списание овощей и фруктов. Но генеральный директор молча отодвинул отчет в сторону.

– Что же ты, Нина Николаевна, хочешь? Ведь ты работаешь в торговле. А торговля, да будет тебе известно, является кормушкой для многих великих людей. Не станем их сейчас называть по фамилиям. – Он поднялся из-за стола, прошелся по кабинету. – Меня моя маменька с детства учила, что нельзя показывать пальцем на звезды, а то он отсохнет.

Нина молча слушала своего начальника, а потом, словно проснувшись, сказала:

– Пальцем на звезды и я не показываю, а вот отчет госпожи Бикаревич я не подпишу.

Генеральный директор резко поднялся с кресла, подскочил к столу и стал молча подписывать один за другим акты. Затем вызвал секретаря и приказал передать отчет в бухгалтерию. Когда дверь за секретарем закрылась, он обратился к сидевшей за столом Нине.

– Вы, наверно, думаете, что я это делаю ради себя. Ничего подобного. От Бикаревич я имею столько же, сколько и вы. Тут дело ни в нас с вами. К каждому празднику торг везет подарки и в обком, и в облисполком, и в районные подразделения. А сколько уходит правоохранительным органам, вы даже себе представить не можете. И все это как-то нужно списывать. Вот мы и списываем через овощную базу.

– Я не против, чтобы отпускали товар всем тем нужным людям, но пусть они поимеют совесть и платят каждый за себя. Ведь вы знаете, что все убытки, которые отражены по нашему балансу, это в основном убытки овощной базы.

Генеральный директор подошел к окну, долго молчал, что-то разглядывая за стеклом. Потом резко повернулся к Нине.

– Если мы не будем носить сегодня бесплатные подарки лицам, находящимся у власти, то завтра нас в торге не будет. И если вы не хотите подписывать отчет Бикаревич, то это буду делать лично я, а вам пусть когда-нибудь станет стыдно.

Нина молча вышла из кабинета. Настроение у нее было ужасным. Тут же по торгу поползли слухи, что у Александра Григорьевича и нового коммерческого директора произошли разногласия по поводу работы овощной базы. Почувствовав к себе недоверие, Роза Бикаревич перестала даже здороваться с коммерческим директором, давая всем понять, что она женщина со связями и ей ничего не стоит столкнуть с должности Нину Николаевну.

Выйдя из кабинета генерального директора, Нина пошла в бухгалтерию, забрала отчет по овощной базе и еще по четырем крупным магазинам, через которые, как она считала, Бикаревич получала деньги, и стала детально изучать каждый документ. Вскоре ей стало понятно, что магазин отписывает базе возврат испорченного товара, а на самом деле снимались с кассы деньги и передавались заведующей базой, которая несуществующий товар включала в акты на списание. В результате таких махинаций было списано товара на один миллион двести тысяч рублей.

Поняв всю цепочку хищения денег, Нина даже испугалась. Она прекрасно понимала, что если передаст в правоохранительные органы свои аналитические выкладки, то в торге начнется такая война, что и ей самой придется уволиться с работы, а, быть может, даже уехать из города. Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Нина решила дождаться того дня, когда генеральный директор уйдет в отпуск, а она по приказу станет исполнять его обязанности. Но ждать отпуска руководителя ей не пришлось. Александр Григорьевич внезапно попал в больницу, где ему удалили желчный пузырь. Операция была сложной, и ему надолго пришлось задержаться в больнице.

Используя этот момент, Нина Николаевна пригласила к себе в кабинет главного бухгалтера, и они вместе решили избавиться от Бикаревич, как основного нарушителя социалистической законности. Пока ее помощница в этом нелегком деле готовила людей к ревизии, Нина Николаевна написала распоряжение на проведение инвентаризации на овощной базе и еще четырех интересующих ее магазинах. Для проведения столь масштабного мероприятия она задействовала половину сотрудников из торгового отдела и почти всех бухгалтеров. Место проведения инвентаризации держалось в секрете. На микроавтобусе она развезла людей по точкам, а с оставшимися сотрудниками отправилась на овощную базу.

Предъявив заведующей овощной базы распоряжение на проведение инвентаризации, Нина попросила председателя комиссии – заместителя главного бухгалтера – женщину очень принципиальную, проследить, чтобы процедура проводилась в точном соответствии с распоряжением. Сама же взяла предварительный отчет, в котором имелась расписка от Бикаревич о том, что все приходные и расходные документы полностью включены в отчет и что весь товар находится на складе и нигде больше не числится. Подписав этот акт и, пожелав членам инвентаризационной комиссии успеха, уехала на работу в торг.

Не успела Нина Николаевна переступить порог конторы, как старший товаровед Иван Саввович рассказал ей по секрету, что кадровик Кирилл Ефимович развел против нее в торге бурную деятельность и даже обещал строгий выговор по партийной линии, после которого последует и увольнение с работы.

– Иван Саввович, уважаемый, никакой самодеятельности не устраиваю. Конец года и мы по положению обязаны провести годовую инвентаризацию. А это значит, что обязаны все пересчитывать, перемеривать и перевешивать. А вот тот факт, что подобные инвентаризации прежде проходили только по бухгалтерии, меня не устраивает. Насколько мне известно, на овощной базе уже много лет не ступала нога инвентаризационной комиссии. В результате такого попустительства ни вы, ни директор, ни главный бухгалтер не знают, что же все-таки мы имеем на этой базе.

– Вы, конечно, правы, – кивнул Иван Саввович. – Помнится, однажды я участвовал в комиссии по списанию гнилых овощей и фруктов. Бикаревич на каждом углу кричала, что в этом году на базу завезли много некачественного товара и что в этом виноваты товароведы. Дескать, мы закупали и завозили уже начинающий портиться товар. Меня это так задело, что я ей сказал, чтобы она пригласила меня для составления очередного акта на списание. Пригласила. Приехал я с комиссией. Смотрю, на складе стоят бочки, доверху наполненные картошкой и фруктами, а над ними тучами вьются комары. Вся продукция покрыта плесенью. Пошел я к ней в кабинет, взял амбарную книгу и стал смотреть поступление и списание товара. Так вот, перед самым приездом комиссии она отвезла большую партию товара на свалку. Спрашиваю: почему так произошло? А она в крик, дескать, сам завез такую гниль, вот теперь сам и расхлебывай. Я молча вышел из склада. Члены комиссии стали взвешивать на весах бочки с гнильем. Рядом стоял один из грузчиков базы. Попросил его принести корзины, чтобы вываливать в них гнилые овощи и фрукты из бочек. Весь испорченный товар приказал погрузить на машину и везти на свалку, а сам отправился к автобусной остановке, чтобы ехать на работу в торг. Но тут начался дождь, а я забыл свой зонтик в кабинете Бикаревич. Пришлось возвращаться. Каково же было мое удивление, когда увидел, что машина вместо того, чтобы ехать на свалку, стояла у входа на склад и грузчики выгружали обратно испорченный товар. Заведующая базой, увидев, что я вернулся, упершись в бока кулаками, громко так, чтобы все слышали, крикнула: «Что это вы, Иван Саввович, бегаете туда-сюда, высунув язык. Хотите уличить меня в нечистоплотности? А сам то ты забыл, как завмаг дала тебе взятку в виде столичной водки. Ты эту взятку взял, но тебе показалось мало, и ты стал требовать еще. Ты уже допился до белой горячки и тебя держат в торге только потому, что мне это было выгодно». Я, Нина Николаевна, не стал больше выслушивать оскорбления этой крашенной кошки, схватил свой зонт и, словно ужаленный, побежал в припрыжку на автобус. – Он немного помолчал, вздохнул и добавил. – Теперь вам долго придется отбиваться от этого негодяя кадровика. Он всем делает только пакости. Своей наглостью он держит всех в страхе. Если что-то ему не нравится, сразу сообщает в ОБХСС. А в торговле работают люди, сами знаете, не без греха.