Михаил Эм - Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность

В дверь, с обнаженной саблей наперевес, врывается бухарский эмир.

Эмир бухарский: Где руководители захваченного мной государства? Куда подевались эти трусливые тарантулы? Где контрибуция?

Калиф: Сейчас начнется резня.

Эмир бухарский: Ах, вот они где! Надеясь избежать моего сокрушительного гнева, трусливые тарантулы укрылись в гареме. Они желали спрятаться под юбками своих наложниц. Не тут-то было! Я лично изрублю их в лапшу.

Машет саблей по сторонам.

Калиф: Встаньте от этого дикаря подальше, иначе он заденет кого-нибудь из вас саблей раньше палача.

Эмир бухарский: Что, обосрались?

Хохоча, убирает саблю в ножны.

Здорово я вас напугал?

Калиф: Что означает это вторжение?

Эмир бухарский: Сначала я со своим многочисленным окружением просто охотился и, заплутав, по случайности забрел на чужую территорию, уважаемый калиф. Потом, вспомнив о твоем давнем визите в Бухару, решил нанести ответный визит. Позже, когда до меня дошли слухи о твоем пленении, поспешил на выручку, но тебя быстро освободили, и я продолжил ответный визит не без удовольствия, по пути беседуя с интересными людьми и осматривая достопримечательности. Вчера, познакомившись с твоим министром обороны, который произвел на меня неизгладимое впечатление своим прямодушием, решил немного подтрунить над тобой. Вот, собственно, и все.

Калиф: Так это визит вежливости?

Эмир бухарский: Всего лишь… Хотя не могу сказать, что не злюсь на тебя. Напротив, я чрезвычайно озлоблен, поэтому не рассчитывай отделаться легким испугом.

Калиф: В чем же причина твоей озлобленности?

Эмир бухарский: Помнишь высокорослую шведку, с которой я тебя познакомил?

Калиф: Конечно.

Эмир бухарский: После твоего визита она буквально измучила меня вопросами, когда этот симпатичный калифчик снова приедет погостить. Я даже немножко приревновал, поэтому мой ответный визит не столько к тебе, сколько в твой благословенный гарем. Хочу разведать, за какие такие достоинства женщины носят тебя на руках… Эта едва-едва вылупившаяся из яйца куколка ( показывает на Пэри ) оттуда? Я имею в виду, отсюда?

Калиф: Да, но она уволилась. Я только что выдал ее замуж за своего евнуха.

Эмир бухарский: О Аллах, мне стоило приехать днем раньше или устроиться в твой гарем на работу! Почему я не предупредил тебя голубиной почтой?

Калиф: Поздно, вакантных мест нет.

Эмир бухарский: Это печально. Но на хороший кальян, по крайней мере, я вправе рассчитывать?

Муса: Я принесу!

Бежит за кальяном.

Эмир бухарский: Как мне нравится твой министр обороны!

Он такой шустрый на ногу и исполнительный.

Калиф( вдогонку, Мусе ): Кстати, Муса, ты уже колесовал захваченных в слободе гончаров?

Муса: Нет, о повелевающий.

Калиф: А почему?

Муса: А они не хотят.

Убегает.

Эмир бухарский( калифу ): Довольно мешкать, перейдем к цели моего ответного визита вежливости. Хотелось бы ознакомиться со списком наложниц. Готов ли ты, собрат, гостеприимно распахнуть передо мной двери своего благословенного Аллахом гарема? Впрочем, они уже распахнуты благодаря разящему острию моей сверкающей сабли. Даю на разграбление города три дня, о мои бесстрашные воины!

Хохочет.

Никак, хоть убей, не могу свыкнуться с ролью жестокого и беспринципного завоевателя.

Калиф: Евнух, где свиток? Ты не расстаешься со свитком ни днем, ни ночью.

Евнух передает бухарскому эмиру список наложниц.

Эмир бухарский( с нетерпением разворачивая его ): Абигона, Алисандра, Аспазия… Аспазия? Эллинка?

Евнух: Эллинка.

Эмир бухарский: Обожаю эллинок. Они такие распутные.

Углубляется в чтение.

Калиф: Надеюсь, теперь мне удастся разузнать, какого размера пенис у бухарского эмира. Было бы грустным окончить жизнь, так и не раскрыв этой тайны.

Занавес

Больной.

Больничная сестра.

Буллит, доктор.

Другие персонажи – из рукописи и горячечных видений больного.

Ибн-Зайят утверждал: только на одре смерти проявляется то сокровенно и трогательно человеческое, что чуждо каждому из нас на протяжении жизни. В справедливости этого афоризма могли убедиться доктор и больничная сестра, заглянувшие в одну из палат Балтиморского госпиталя ненастным утром 7 октября 1849 года. Их взору предстал покоящийся на серой больничной кровати изможденный мужчина средних лет, с тонкими чертами лица и необычайно смуглым оттенком кожи.

Войдя в палату и пристально вглядевшись в лицо больного, не наметилось ли изменений к лучшему, больничная сестра пощупала его горячий выпуклый лоб, тихонько потормошила рукав пижамы и позвала:

Больничная сестра: Мистер, мистер! Как вы себя чувствуете, мистер? Как ваше имя, мистер?

Больной – очевидно, находившийся без сознания, – не ответил.

Доктор: Так это он и есть, наш таинственный незнакомец?

Больничная сестра: Да, доктор Буллит, это он. Доктор Моран, который производил осмотр, пришел к самым неутешительным выводам. А поскольку никто не заявил об исчезновении родственника или просто знакомого, доктор Моран счел необходимым прибегнуть к вашей профессиональной помощи.

Буллит: Из чего заключаю, что мой многоуважаемый коллега доктор Моран надеется, что я помогу установить имя и родственников неизвестного.

Больничная сестра: Совершенно верно.

Буллит: Что же, приступим.

С этим словами доктор Буллит вытащил из саквояжа, который держал в левой руке, массивные серебряные часы на цепочке и записную книжку в черном кожаном переплете, несомненно, из кожи какого-то редкого африканского животного. Установив по часам точное время, доктор Буллит внес в записную книжку запись следующего содержания:

Запись в книжке доктора Буллита: Один час три минуты пополудни 7 октября 1849 года. С Божьей помощью, мы, доктор Буллит, в присутствии больничной сестры…

Буллит: Ваше имя, пожалуйста.

Больничная сестра: Мистрис Хоукс.

Запись в книжке доктора Буллита: …в присутствии больничной сестры мистрис Хоукс приступаем к выполнению месмерического эксперимента по установлению имени, а по возможности и родственников пациента, находящегося в данный момент в палате…