Валерий Ковалев - Морской юмористический сборник

– Ну как? – вопрошает Порубов.

– Чистейшее шило. Нам для работы выдают хуже. Ты, дед, великий химик, только без степени, – глубокомысленно изрекает Ксенженко.

– Но запомните, – предупреждает Тоцкий. – Больше чем на пять килограммов, доить торпеду нельзя. Запорите.

После этого дегустируем продукт. Пьем по-северному, не разбавляя и запивая томатным соком. Спирт ударяет в головы, и мы наваливаемся на снедь, которой еще в избытке. Затем Порубов осматривает отсек и докладывает в центральный пост о результатах. Абрамова отправляем отдыхать – ему готовить завтрак для ночной смены. Я тоже укладываюсь спать на поролоновый матрац за торпедами правого борта, поскольку в восемь утра мне поднимать гюйс и заступать на вахту.

Мичмана тихо обсуждают сегодняшнюю погрузку и строят планы на грядущую автономку. Изредка слышится стук сдвигаемых кружек и кряканье. Засыпаю, как всегда лодке, мгновенно.

Будит меня металлический голос Мыльникова, раздающийся из отсечной трансляции

– Королев, подъем! Приготовиться к подъему флага!

– Есть! – ору в сторону «Каштана» и его красный глазок гаснет. Выбираюсь из-под торпед.

В отсеке ни следа от ночного пиршества. Уронив курчавую голову на пульт, в кресле командира дремлет Ксенженко.

В кресле вахтенного, задрав ноги на направляющую балку сидит осоловелый Порубов и читает журнал. Заботливо укутанный шерстяным одеялом, у кормовой переборки на снятых с торпед чехлах умиротворенно похрапывает Тоцкий. Рядом стоит пустая банка из-под минного ликера.

– Да, крепки советские подводники, – бормочу я вытаскивая из металлической шкатулки сложенный вчетверо военно-морской гюйс.

Затем отдраиваю люк первого и поднимаюсь наверх. Свежий воздух пьянит. Утро погожее, без пяти минут восемь. В рубке маячит Сергей Ильич и копошится сигнальщик, готовящий к подъему корабельный флаг. Я привычно креплю гюйс к носовому флагштоку и придерживая рукой его свернутое полотнище, докладываю о готовности.

На плавбазе, где располагается штаб флотилии, включается метроном. Его размеренный звук будит тишину залива.

– На Флаг, и Гюйс, смирно-о! – разносится по водной акватории усиленный боевой трансляцией голос дежурного по флотилии.

Сидящие на волнах чайки испуганно взмывают в синеву неба.

– Фла-аг и Гю-юйс.. поднять!

На надводных кораблях флотилии звонко бьют склянки, голосят свистки боцманов.

– Флаг и Гюйс, поднять! – репетуют команду вахтенные офицеры подводных ракетоносцев.

Краем глаза слежу за полотнищем вздымаемого над рубкой нашей лодки флага и одновременно поднимаю гюйс до клотика.

– Во-о-льно! – разносится над заливом. На Флоте начинается новый день.

Два часа ночи, это у нас. А наверху, в том полушарии где мы обретаемся второй месяц, на океан ложатся вечерние сумерки.

Навестив по делам центральный, я возвращаюсь в свой пятый отсек, где обитаю в медизоляторе вместе с доктором. На лодке тишина, сонное жужжание дросселей люминесцентных ламп, да изредка доносящиеся из «каштана» негромкие команды.

По пути я спускаюсь в курилку и, прошлюзовавшись в тамбуре, захожу внутрь.

Там пусто, свежо, и ровно гудит вентилятор.

Усевшись на скамью, достаю сигарету, закуриваю и листаю прихваченный с собой «Огонек».

Через минуту слышится стук наружной двери, затем с чмоканьем открывается внутренняя, и в курилке появляется механик, с плоской коробкой нардов подмышкой

– Не спится? – усаживается он рядом и достает сигарету.

Я тяжело вздыхаю, поскольку знаю, что последует дальше, и обреченно киваю головой.

– Ну, так давай сыграем, – оживляется механик, после чего открывает свою коробку.

Механик страстный фанатик нардов и отдает им все свободное время. Он играет со всеми, начиная от командира и кончая самым молодым матросом.

Разложив доску, мы распихиваем шашки по вырезанным в бортах гнездам и, встряхивая в руках, поочередно мечем камни. Продув механику три партии, я заявляю, что пора вздремнуть и он, недовольно сопя, закрывает коробку.

В это время вновь слышится стук двери и на пороге возникает помощник.

– Ну что, не спится? – участливо спрашивает механик.

– Давай, дуй к тем орлам, пусть перешвартуются, – оборачивается ко мне Сергей Ильич и щурится от солнца.

Одетые в легкие «РБ» и тапочки, мы стоим с ним на носовой надстройке, рядом с открытым люком, а внизу, в отсеке, Олег и Саня готовят к стрельбе торпедные аппараты.

Собственно это не стрельба, а прострелка их сжатым воздухом. Так положено по регламенту, через строго определенный срок, дабы исключить «закисание» систем, приборов и механизмов от действия морской воды.

Ступая кожей тапочек по упругой резине палубы, я сбегаю по трапу на пирс и направляюсь к стоящему впереди нас, метрах в двадцати, буксиру. По дороге оглядываюсь на высящийся над водой крейсер. Для выполнения стрельбы, механиками он удиферентован на корму, и в носу просматриваются вышедшие из-под воды передние крышки торпедных аппаратов.

Подхожу к буксиру. Из открытых иллюминаторов его рубки о чем-то голосят «Песняры», а в корме, на плетеном мате, сидят два полуголых, синих от наколок моряка и азартно режутся в карты.

Я закладываю два пальца в рот и издаю резкий свист.

– Чего тебе?! – недовольно оборачивается один в сторону пирса.

– Убирайте свою лайбу, щас стрелять будем! – показываю рукой в сторону лодки.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

сбежали (жарг.)

съемном топчане

дом офицеров флота.

боевая часть на корабле

атомный учебный центр ВМФ СССР на Балтике