Д. Шелан - Земля трех чудес

Я сидел, пораженный историей Маркуса.

– Неужели сейчас такое случается? Ведь это же настоящее чудо – то, что случилось с Феликсом.

– Как видишь. Феликс знает многое и многим делится с нами.

– А ты знаешь, сколько ему лет?

– Нет, – улыбнулся Маркус. – Но мне кажется, что больше ста.

– Ого! Так не бывает!

– Спроси у него сам при встрече, может, тебе он ответит.

– Маркус, ты не сказал, кто такие Искатели.

– О, хм, – снова загадочно улыбнулся Маркус. – Искатели – это те жители и работники города, которые умеют определять, что в этом мире дух каждого нашего гостя может преобразить лучше всего, или, говоря по-простому, какой у тебя есть талант.

– А зачем?

– Отличный вопрос, Миша. Не все его задают. Когда ты знаешь, каким талантом или талантами ты обладаешь, как их можно развить и что с их помощью сделать, ты находишь радость в своем сердце. Ты меньше грустишь. Ты сосредоточен на добром деле. Когда порядок у тебя в душе и в мыслях, близкие люди тоже радуются и могут искать свою тропу, продолжая быть рядом и не меньше любя тебя. И всем это хорошо для нашего мира, как считаешь?

Я нахмурил брови, потому что мне надо было время, чтобы это понять.

– Что ж, я напишу тебе это на листике и отдам. Поразмышляй, когда захочешь.

Маркус быстро записал свои мысли на обратной стороне рисунка и передал его мне. Я перечитал слова, убедился, что его почерк мне понятен, сложил лист и заметил нарисованную на четвертинке башню, в которой мы сейчас находились. Я жадно развернул рисунок и обомлел: из всех тех маленьких деталей, что рисовал Маркус, складывалась картина прекрасного феникса, обнимающего крыльями шар и смотрящего прямо на меня. А в деталях по-прежнему были мальчик, бабушка, домики, сад и полевые цветы. Я решил, что это лучший рисунок из всех, что я когда-либо видел, и сразу же сказал об этом Маркусу.

В этот момент в комнату вошла Катерина. Она попросила меня немного подождать за столом, а сама перекинулась парой слов с Маркусом. О чем они говорили, я не слышал.

– Ну что, Миша, как ты себя чувствуешь? Готов идти дальше?

Я согласно кивнул. Следующая комната меня разочаровала. В ней веселая дама с красными щеками попросила меня помочь ей пришить знак Бэтмена на плащ. Я должен был держать желтый кусок ткани в форме летучей мыши («Это аппликация, дорогой», – сказала дама), пока сама она проворно ворочала плащ под иголкой швейной машинки. Я нечаянно зевнул (так скучно мне было), и не успел повернуть вовремя аппликацию, отчего шов сбился. «Сейчас мне влетит», – подумал я.

– Дорогой, не переживай, это беда не беда. Ты только скажи мне, насколько тебе неинтересно?

Я чуть было не сказал из уважения, что мне интересно и я хочу продолжить, но вовремя вспомнил правила этого лагеря.

– Если честно, то совсем неинтересно. Извините.

И я отчаянно покраснел. Язык у меня даже не поворачивался назвать эту даму на ты. Такой она была взрослой и пышной, хоть и добродушной.

– Дорогой, ты не должен извиняться! Сейчас придет Катерина, и вы двинетесь дальше! В путь! К исследованиям!

А тем временем Катерина уже входила в комнату. Она поблагодарила даму, и мы ушли. За следующие полтора часа я побывал в комнате, стены которой были полностью завешены тяжелыми бордовыми шторами, как в театре. Там очень худой и улыбчивый молодой человек, сидя за пианино, поинтересовался у меня, какая на улице нынче погода, а потом предложил спеть с ним пару куплетов из разных песен. Мы закончили быстро: голосом меня природа не одарила. Далее следовала комната с музыкальными инструментами, где парень с длинными черными волосами и большой серьгой в ухе поинтересовался у меня, играю ли я на чем-нибудь и не хочу ли научиться. Я посмотрел на барабанную установку, которая блестела в центре. Парень (он представился, как Инкер) понимающе улыбнулся, показал мне несколько ударов, и я от души побарабанил. Кажется, Инкер был не в восторге от моей игры, но сказал приходить снова, если я хочу.

В коридоре я спросил Катерину:

– Следующим будет зал танцев?

– Нет, дружочек, потанцевать ты сможешь с ребятами на улице в свободное время позже. Как ты чувствуешь себя? Устал?

– Немножко.

– Не мудрено, – Катя взглянула на часы. – Близится время ужина.

Я подумал, что, наверное, сейчас мы будем возвращаться обратно в наш деревянный домик, но Катя подвела меня к следующей комнате, которая оказалась очень уютной спальней. В ней было четыре кровати из темного дерева, сделанных из огромных бревен, рядом с каждой стояла тумбочка и стул. Также на потолке висели специальные направляющие для штор, которые могли бы отделить каждую кровать от других. Стены были обшиты деревянными панелями, а у панорамного окна разрисованы причудливыми картинами. В комнате было еще двое детей, кроме меня, девочка и мальчик. Они оба были старше меня. Девочка – блондинка, одета в серые джинсы, черную футболку, яркие кеды. Смотрела она с прищуром и как-то по-хулигански. Мальчик же был словно ее противоположностью – черты лица расслабленные, взгляд открытый и немного грустный, волосы каштановые, одет в простые синие джинсы и красную футболку-поло с воротничком.

– Ребята, у вас пополнение! – бодро сказала Катя. – Миша, познакомься, это Витя и Синди. Синди приехала к нам из-за океана, но свободно говорит на русском, Витя почти твой сосед. Ребята, это Миша, сегодня он тоже переночует в этой комнате. Миша, выбирай себе кровать.

Я выбрал ту, что была ближе к окну с разноцветным покрывалом и ночником в виде лимона. Витя и Синди смотрели на меня как-то кисло, и мне совсем не хотелось с ними знакомиться. Катя показала мне ванную комнату, которая тоже была необычной, все там было приспособлено для детей, взрослому в ней было бы очень неудобно. Она напоминала мне домик на дереве, только очень аккуратный, словно тут девчонки прибрались. Пол, полки, шкафчики – все было сделано из дерева, под ногами лежал сшитый из лоскутков коврик, пахло хвоей. Освещалась ванная гирляндой из белых лампочек. Катя показала мне, где можно взять чистое полотенце, как пользоваться кранами, и мы вернулись в комнату. Я залез на свою кровать, как вдруг стало очень темно, и комната закружилась у меня перед глазами. Последнее, что я увидел, было склоняющееся надо мной встревоженное лицо Кати.

Когда я пришел в себя, за окном уже было темно. На гору лился свет из комнат башни, лужайка внизу была ярко освещена. Возле меня на стуле сидела Катя и что-то быстро просматривала на планшете. Ребят в комнате не было.

– Привет, Миша! Ну ты и соня!

Я улыбнулся Кате, хоть и голова у меня болела очень сильно.

– Что со мной произошло?

– Ты потерял сознание. Думаю, для первого раза я показала тебе слишком много комнат, но этот случай я еще обсужу с целителями. Может, есть и другая причина, – она в задумчивости поджала губы.