Вячеслав Дегтяренко - Прекрасная Зелёная

Наверное, я влюбился в эту страну, так как сон у меня пропал. В четыре часа проснулся и уже не заснул. Мысли о вчерашнем дне прокручивались в голове и не давали покоя. Чтобы не терять зря время на эти ненужные «гонки», убежал на зарядку. Горожане рано просыпаются и уже в этот час улицы не выглядели пустынными. По пути рассматривал наружный быт японцев из спальных районов. Аккуратность и чистота, ничего кричащего и выделяющегося, множество велопарковок, любовь к зелени, цветам и ландшафтным изыскам. В этом отношении они даже немцев перещеголяли.

В качестве ориентира выбрал центральную уличную магистраль, которая через двадцать минут привела меня к трёхярусному мосту через реку или канал. Если бы рядом была моя мама, она бы сказала: «Слава, закрой рот… муха залетит!». Действительно, от удивления увиденной панорамы рот непроизвольно открылся. Кажется, что попал в далёкое будущее. Описать трудно, но попробую. Хромированные, отливающие отблесками солнца трубы и агрегаты фабрик и заводов, лишенные заборов, дымов и в окружении зелёных лужаек, на которых росли кустики в виде иероглифов, соседствующих огородов с подсолнухами. Причудливой формы небоскрёбы футуристично выглядывали на фоне зелёных пейзажей. Трёх-четырёхуровневые транспортные эстакады, по форме напоминающие гигантских змей. И сотни, а может и тысячи бегающих по обеим набережным. Пересёк мост и оказался на широкой, красной, двухполосной дорожке для бега и езды на велосипеде Naka-Gawa, протяжённостью шесть километров и размеченной через каждые сто метров. Многие встречные бегуны приветствовали меня, и я отвечал взаимностью. Не хотелось возвращаться в отель, так как сердце требовало новых открытий. Вот и колесо обозрения токийского Диснейлэнда показалось и парк с поэтическим названием Tokyo life sea park, вокруг которого местные рыбаки в азарте достают рыбу удочками (ею буквально кишат водоёмы), и лишь через пятьдесят минут всё же повернул обратно.

Императорский парк открывался в девять утра, и я поехал на рыбный рынок Tsukidji, расположенный на одноимённой станции метро и храма. Рынок – это своеобразная оптовая база по продаже рыбы и морепродуктов. Если зарезервировать для себя место в центре популяризации Осакана (очередь следует занимать с четырёх утра), то можно попасть в число первых шестидесяти счастливчиков на смотровую площадку, чтобы в течение двадцати пяти минут наблюдать за аукционом по продаже тунца, который открывается в пять утра. «Это не шоу, а бизнес по-японски», – предупреждают на сайте рынка. Впускают только две партии туристов (в пять двадцать пять и пять пятьдесят). Но с девяти утра можно просто походить между рядами оптово-посреднической зоны Уогаси Ёкочёу и поглазеть, как торгуют менее крупными партиями продуктов (покупать нельзя) или продегустировать свежего тунца в многочисленных колоритных кафе при рынке. И оно того стоит.

Перед входом на рынок полицейский вручил мне памятку-схему, в которой доходчиво объяснено, даже на русском, о правилах поведения. В категорию запретов вошли дети на колясках, домашние животные, пляжные тапочки, шпильки, большие группы, использование гида. Запрещено прикасаться к товарам, ножам, инструментам, а также заштрихованы служебные зоны. Да собственно и для передвижений оставлено совсем мало места, учитывая, что и его крадут бешено снующие электрокары и тележки с пенопластовыми коробками. Можно понаблюдать за этим веками слаженным механизмом, в котором участвуют люди и агрегаты. Крупные оптовики ушли и мелкие приценивались к товару, оформляли сделки, оплачивали покупки. Тут же торговцы разделывали свой товар или пилили замороженные туши тунца, кольщики льда сортировали его на различные категории. Долго находиться здесь невозможно, так как страх быть сбитым электрокаром присутствует постоянно. Сделав несколько фотокадров, ушёл на плодовоовощной участок, где гораздо спокойнее. Цены здесь на треть ниже магазинных. Временами казалось, что продавцы откровенно скучают в ожидании своего покупателя.

В километре от рынка располагался платный сад Hama Rikyu. Миновав массивные ворота из мифических полутигров, окунулся в другой мир, где доминирующим звуком выступали трели цикад. Они даже заглушали шум от транспортных магистралей. Парк очень фотографический. Его изысканный ландшафт удивительным образом сочетается с нависающими по его периметру стальными небоскрёбами. Здесь и пруды с мостиками, лебедями и журавлями, и заросли джунглей, и настоящее кладбище или захоронение для уток, и цветочные поля. А на одном из островков заприметил чайный домик из бамбука и стеклянных стен. Внутри – красные ковровые дорожки, клетчатые бамбуковые перегородки, задрапированные папирусной бумагой, украшающие подушечки на полу и веера. Сняв обувь, прошёл вовнутрь, на т.н. чайную церемонию. Собственно за всю жизнь лишь раз присутствовал на чайной церемонии в чайном ресторане, на Чистых прудах, да наблюдал за туристической «разводкой» в Гонконге на острове Лантау. Хотя, наверное, у каждой страны свои правила. В Египте чаем называют каркадэ или любую другую траву, которую продают туристам, в ЮАР – ройбуши, в Южной Америке – матэ и пьют из бамбил и калебасов, в Бурятии его пьют со сгущённым молоком, в Дагестане добавлят соль, молоко и сливочное масло, в наших тюрьмах заслужил уважение «чифир», вызывающий эйфорию и повышенную активность. Недаром русская пословица гласит «Со своим самоваром в чужую избу не входи».

Уплатив пятьсот йен за «минимальный набор», поудобнее усевшись на пол, стал ждать, украдкой наблюдая за двумя медитирующими японцами. Может и мне надо настроиться на определённый философский лад, чтобы вкусить сполна. Однако ничего грандиозного не произошло. Дама в скромном «рабочем» кимоно чёрного цвета принесла на подносе фарфоровую чашу, на две трети заполненную ярко-зелёной пенистой матчёй (~100 мл), булочку-комплимент, деревянную шпажку и лист бумаги с правилами церемонии матчи. В Японии только этот чай относится к церемониальным! Из него изготавливают конфеты, мороженое, добавляют в тесто для бисквитов и пирогов.

Из правил-инструкции следовало, что сначала надо наколоть шпажкой комплимент и съесть его. Это необходимо для того, чтобы вкус чая дольше сохранялся во рту. В этом есть определённый смысл, то же относится и к кофе. Далее необходимо правой рукой взять чашу-пиалу и поставить её на ладонь левой руки. Дважды повернуть по часовой стрелке и выпить в три-четыре глотка. Чай был слегка тёплый (заваривают кипяченой водой температурой 60—70 градусов), но вкусный (ничего подобного пробовать не доводилось) и красил язык в зелёный цвет, чем очевидно и обеспечивал долгое «послевкусие». За дополнительную чашку чая необходимо доплатить двести йен. Тридцатиграммовая коробочка с матчой здесь стоила свыше двух тысяч, в магазинах цена начиналась от шестисот йен, но другого сорта. До сегодняшнего дня я считал, что главенствующим японским чаем выступал гиокуро, а к продаваемой в России сенча относился с пренебрежением.