Анна Холландер - Пол и костюм. Эволюция современной одежды

Черный смокинг тоже был изобретен век назад в добродушной Америке как неформальный верх к черным вечерним брюкам, удобная одежда для времяпрепровождения в кругу семьи и близких друзей. Теперь он стал общепризнанной формальной вечерней одеждой, строгой и торжественно-церемонной. Когда-то черный фрак с белым галстуком, белым жилетом, туго накрахмаленной рубашкой и цилиндром, неукоснительно носили в качестве вечерней одежды все без исключения джентльмены во всех общественных или частных заведениях, включая театры и рестораны. До сих пор этот комплект одежды надевают на некоторые официальные торжественные мероприятия, однако чаще всего его можно увидеть на артистах, в особенности — на артистках.

Белый галстук и фрак стали исключительно данью традиции, перестав быть необходимым элементом гардероба всех состоятельных горожан мужского пола. Если классический мужской костюм пойдет по тому же пути, то в конце концов его можно будет встретить лишь на свадьбах, или же его будут надевать представители строго определенных профессий, или вообще только артистки кабаре. Примечательно, что в середине XIX века, когда джентльмены ходили на балы во фраках, лакеи, в свою очередь, носили парчовые камзолы, бриджи и напудренные парики — наряды джентльменов предыдущего века. Так в сегодняшнем ресторане можно встретить метрдотеля в черном галстуке и смокинге, а хозяина — в джинсах, фуфайке и кроссовках.

Итак, со времен неоклассической революции мужской костюм показывает, как работает подрывной принцип. Сначала новая революционная мужская мода развивалась тысячью разных способов, по горизонтали и вертикали. Викторианские джентльмены стали столь же разборчивы в выборе одежды, как их жены и дочери, оказались обладателями множества изготовленных на заказ нарядов, с множеством аксессуаров, для множества разных социальных и профессиональных ситуаций. Многие из этих нарядов были неудобны и прихотливы, некоторыми было приятно похвастать, но все они в равной степени были усложнены. Простые же костюмы для масс тем временем тоже процветали во всем разнообразии стилей, оттенков, тканей и, разумеется, степеней качества.

Однако, помимо свадебных и воскресных костюмов для простонародья, новую форму обрела и рабочая одежда. На картинах и иллюстрациях французских и английских художников-реалистов XIX века мы видим, что работники в поле одеты в штаны из грубого сукна или вельвета, в строгие сюртуки или жилеты поверх цветных или полосатых рубашек — вместо бриджей и блуз, как было двумя поколениями раньше. В Соединенных Штатах к этим новым видам одежды прибавились джинсы и комбинезоны.

Когда на каждом мужчине была надета та или иная версия сшитой на заказ одежды — будь то на балу, в конторе, в прерии или в шахте, — то становилось понятно, что система явно нуждается в эмоциональной и визуальной встряске, особенно если необходимо сохранить формальные правила ее ношения. И такая встряска состоялась: спортивная одежда, рабочая одежда и, конечно, военная форма и криминальный стиль, появляясь в гостиной, или в опере, или в ресторане, поражали и приводили в смятение. С рождением кино и телевидения к этой картине мужской одежды добавились всевозможные старомодные, исторические, театральные и иностранные мотивы, и общество отпустило мужскую моду на волю, позволив всем этим вариациям сосуществовать и проникать друг в друга. Белый смокинг и фиолетовый спортивный костюм стало возможным увидеть на одном и том же мероприятии, и в этом не было ничего особенно примечательного — просто стилевой разнобой, как часто бывает у женщин, находящихся в одном и том же помещении.

Однако во всем этом был один ограничивающий мужской принцип, тот самый, который женщины изначально упорно копировали. Его легко увидеть, если обратить внимание на то, чего мужчины не носят, при всем современном многообразии мужской моды. Они, в отличие от женщин, не склонны комбинировать разные стили, то есть мужчина не наденет спортивные штаны и фрак одновременно (что женская мода вполне допускает), если только он не принципиальный завсегдатай магазинов секонд-хенд. По большей части мужская одежда по-прежнему отражает более строгое ощущение визуальных границ, чем женская. Возможно, это проистекает из эстетических правил этикета. Согласно позиции современных дизайнеров, каждый костюм служит одной эстетической цели и требует одной идеи, объединяющей его очевидно отдельные части.

Примечательно, что западные мужчины по-прежнему не желают драпировать себя, носить балахоны, халаты, мантии, шали. Тело должно оставаться четко обозначенным, ничем не закутанным и объединяться лишь идеей, а не просторной тканью. Не носят они и юбок, поскольку брюки могут быть очень просторными, но они подчеркнуто остаются брюками. Если юбке и суждено когда-нибудь стать заурядной одеждой западных мужчин, она скорее будет походить на килт или на военную юбку древних римлян, скопированную в эпоху Ренессанса, — нечто весьма короткое и с широким запáхом, чтобы открывать ноги, не сковывать движения и при этом нести в себе западную коннотацию грубой жизненной силы. Длинные саронги — судя по телепередачам, привычная мужская одежда в Африке — могут на время войти в моду, но, думаю, не повсеместно; старые привычки, как я уже не раз отмечала, весьма живучи. На Западе еще в Средние века одежда, обвивающая и окутывающая тело, воспринималась как категорически немужественная, исключая одежды священников и монахов, чьи одеяния призваны отрицать саму идею телесности.

Рискну утверждать, что в основе любого обычного западного мужского костюма по-прежнему лежит призрачный визуальный образ и формальная идея обнаженного мужского тела в его цельности и явности. Эта идея сохраняется несмотря на то, что поверхность тела тщательно скрыта, как прежде была укрыта доспехами или первым неоклассическим костюмом. Модерный костюм отчасти потому и оказался таким живучим, что среди всех гораздо более открытых и откровенных вариаций мужской одежды именно он сохранил в себе способность выражать эту идею наготы.

Классический мужской костюм продолжает эволюционировать, не допуская никаких экстремальных эксцессов, он сохраняет свою традиционную строгую красоту и изысканность поверхностей, и женщины по-прежнему его не носят. Они, конечно, не раз показывали, что могут облачиться в мужской костюм, но обычно все-таки этого не происходит. Они носят наряды, так или иначе напоминающие костюм и креативные его версии, однако полноценный классический костюм с рубашкой и галстуком остается мужской прерогативой. И это одна из причин, почему в сексуально насыщенной атмосфере нынешней моды некоторые мужчины начали чувствовать себя в костюме несколько скованно. Костюм остается униформой официальной власти, завуалированной силы или физического труда — он намекает на дипломатичность, компромисс, корректность, физическое самообладание, умение держать себя в руках. Эти смысловые коннотации отсутствуют у модных преемников костюма. Министр, конечно, должен носить костюм, но в наши дни очевидно, что не каждый хочет продемонстрировать своим видом готовность любой ценой избегать эмоциональных взрывов или открытых конфликтов.