Милослав Стингл - Таинственная Полинезия

Выходит, будущие властители "треугольника" добирались до своего рая, перескакивая с острова на остров, точно так же, как несколькими тысячелетиями позже, во времена второй мировой войны, сначала японские, а затем, когда симпатии бога Марса переменились, - союзнические войска.

В интересах научной беспристрастности следует упомянуть и о том, что часть исследователей выдвигает другую гипотезу. Они полагают, что эти "полинезийские территории" в Меланезии, лежащие на "соединительном пути", были заселены позднее, уже после того, как был обжит весь "треугольник"; совершая большие и малые экспедиции, полинезийцы постепенно заселяли до тех пор еще никем не освоенные островные земли Тихого океана.

Как предполагаемую прародину этих "полинезийцев Meланезии" называют, например, архипелаг Тувалу (или Лагунные острова). Окончательное решение спора о происхождении жителей этих "заморских территорий", очевидно, когда-нибудь в будущем выскажут лингвисты, знатоки полинезийских языков и их истории [125].

Но каково бы ни было наше последнее суждение, необходимо еще раз подчеркнуть, что этот длинный мост островков в Меланезии, на каждом из которых вдали от границ "треугольника" живут полинезийцы, настолько "бросается в глаза", что трудно не видеть в нем следы того великого пути, той великой трассы, которая некогда привела будущих "властителей рая" с их прародины в сердце Тихого океана.

А теперь, когда мы познакомились и с "полинезийцами вне Полинезии", необходимо снова, но с еще большей настоятельностью повторить вопросы, заданные еще во вступительной части этой главы. Вопросы, которые мы могли бы кратко сформулировать так: откуда, куда и, как ни странно, кто?

Почему возникает последний вопрос? Ведь с самого начала мы говорим только о полинезийцах. Но кто они, собственно, эти полинезийцы? Да, кто они? Как выглядят? И главное - так ли они выглядели и прежде, как сейчас? Так ли говорили, как сейчас, и несколько тысячелетий назад, на своей древней прародине, в начале или еще до начала своего достопамятного странствия?

Когда анонимный полинезийский автор величественного песнопения "О началах во тьме ночи" - гавайского эпоса "Кумулипо" - в последнем стихе восьмой части подойдет к тому моменту, когда на нашей планете появится первый обитатель, он воскликнет:

- О канака ле ле вала, о канака леи, уа а о... ("Наконец явился человек, наконец настал свет").

Итак, человек, с которым вступает в островной мир Тихого океана свет, сияние, и есть полинезиец. Как он выглядит? Полинезийцы преимущественно высокого роста, хорошо сложены. Мускулисты. Но встречаются среди них и довольно полные люди. Древнейшие полинезийцы - в отличие от современных, о чем однозначно свидетельствует множество археологических находок, - имели длинные головы (то есть были долихокефалами). Лица у полинезийцев иногда скуластые, нос продолговатый, порой даже довольно длинный. Ноздри тоже довольно крупные. Глаза глубоко посажены, в некоторых случаях с намеком на то, что неспециалисты считают главным признаком принадлежности к монголоидной расе, - с легкой "косинкой" (так называемый "эпикантусом"). Что еще заметит наблюдатель с первого взгляда? Наверняка, цвет кожи и волос. Кожа у полинезийцев по преимуществу желтовато-коричневая. Порой же, например у маори в Новой Зеландии, золотистая или, к примеру на Мангареве, наоборот, темно-коричневая. Волосы у полинезийцев черные.

Первым европейцам, посетившим острова Полинезии, их жители очень понравились. Путешественники не раз воспевали прелесть полинезийских женщин и благородную мужественность полинезийских воинов и сановников. Такие представление об исключительной привлекательности и стройности "чистокровных" полинезийцев живо и поныне. Впрочем, необходимо отметить, что, разумеется, никакого универсального, "абсолютно чистого" полинезийского типа, "полинезийской расы", вообще не существует. Как не существует и никакой иной "чистой расы".

Лицо старого маорийского дождя украшает типичная татуировка; на шее - нефритовая фигурке бога Хейтики.

Хотя с точки зрения телесных данных полинезийцы являют собой довольно монолитную группу, между жителями отдельных ютровов "треугольника", естественно, существуют те или иные частные различия, связанные с мутациями. Они определялись самостоятельным развитием обитателей отдельных архипелагов после первоначального расселения полинезийцев. Значительную роль тут сыграла изолированность полинезийских островов, их удаленность друг от друга на несколько сотен, а порой (как, например, остров Пасхи или Гавайские острова) и несколько тысяч километров. Такое "микроразвитие" вызвало и частичную дифференциацию внешности полинезийцев.

Полинезиец, человек, каким мы видим его сегодня, точнее, каким его увидели первые европейские мореплаватели, которые привели свои корабли к островам "треугольника", сформировался на основе физических данных, унаследованных от предков, которые жили на древней прародине. Но многое из того, что позднее "вписалось" в облик полинезийца, было следствием его "встреч" с жителями тех стран, через которые проходил будущий "властитель рая". Исконной прародиной полинезийцев, по единодушному мнению представителей всех наук, которым есть что сказать по этому вопросу, бесспорно, была Азия [126]. Но понятие "Азия" слишком широкое. Теперь уже может считаться доказанным, что древнейший предок полинезийца, чьи следы нам еще доступны, первоначально жил в Китае, точнее в его юго-восточной части. Китай, который мы сейчас представляем себе как монолитный мир миллионов "желтокожих людей", в пору формирования самобытной расовой и культурной группы предков будущих полинезийцев выглядел несколько иначе. Кроме "желтых" здесь жили тогда и представители обеих других основных ветвей человечества (так называемых больших рас), то есть "белые" (или "европеоидные", именуемые также "кавказоидными") и "черные" ("негроидные", "австралоидные"). Кстати, названия этих больших рас человечества в отдельных классификациях частично расходятся.

Поначалу для истории Океании наибольшее значение имели негроиды (австралоиды), то есть люди с темной кожей, примерно 40 тыс. лет назад населявшие не только юго-восточный Китай, но и большие, ныне островные территории, которые в ту пору, то есть в конце ледникового периода, когда уровень океана был приблизительно метров на сто ниже теперешнего, составляли с континентальной Юго-Восточной Азией (ныне юго-восточным Китаем и Индокитаем) единый участок суши - так называемый Сунда-Ленд.