Джон Робертс - Мировая история

Но даже в поражении просматриваются поразительные силы культурного усвоения китайцами нововведений. Постепенно многие варварские народы растворились в китайском обществе, утратив собственную идентичность и превращаясь в еще одну категорию китайцев. Авторитет, которым китайская цивилизация пользовалась среди народов региона, уже достиг высочайшего уровня. Среди переселенцев появилась предрасположенность к тому, чтобы считать Китай центром мира, культурной вершиной, чем-то подобным тому, что германские народы Запада видели в Риме. К середине 1-го тысячелетия н. э. китайский язык, литература, традиции и государственная организация оказали глубокое влияние на народы Юго-Восточной Азии, Кореи и Японии. Даже глубоко в Центральной Азии правители, никогда не видевшие империи Хань, декретами около 500 года н. э. обязали свои народы придерживаться китайских традиций и носить китайское платье. На китайской культуре сосредоточилось внимание народов всего ее региона, и такое положение вещей сохранялось в период раскола внутри Китая, наступившего вслед за отречением от престола последнего императора династии Хань.

Накануне наступления новой эры половина известного тогда населения находилась под властью всего лишь двух государств – Рима и Китая эпохи Хань. Но сравнивать эти две империи не представляется возможным. При несомненном практическом отсутствии прямых контактов между ними эти две империи обладали заметными сходствами. Обеими правили богоподобные императоры, возглавлявшие бюрократические аппараты, и воинские соединения обеих были разбросаны мелкими гарнизонами по территориям примерно одинакового размера. Оба императора с правящей верхушкой утверждали, будто управляют всем известным миром (и элиты обеих империй могли понимать, что такая заявка на самом деле является заблуждением). Обе империи унаследовали великие традиции, приспособленные под корыстные цели их императоров. Процессы их централизации, образования денежных систем, формулирования административных принципов и обращения с переселенцами извне во многом выглядят сходными. Просуществовав на протяжении очень долгого времени, обе империи одряхлели в силу большого распыления власти. Понятно, что в их судьбе можно отыскать еще и большие отличия: в Китае консолидация централизованной бюрократии представляется намного значительней, чем в Риме. К тому же стоит отметить важные расхождения в гражданском праве и в принципах местного самоуправления. Прежде всего, однако, бросается в глаза, что степень культурного и языкового проникновения внутри империи была намного больше в ханьском Китае, чем в Риме. Однако стоит отметить тот факт, что 2 тысячи лет назад на Дальнем Востоке и далеком западе Евразии возникли практически одинаковые параллельные миры.

Во времена императора Юстиниана I «римляне» осознавали большое отличие от других людей и очень гордились этим. Они принадлежали к особой цивилизации; кое-кто из них, по крайней мере, думал, что доказать это не составит ни малейшего труда. В такого рода оценках своей судьбы они были отнюдь не одиноки. То же самое следует сказать о людях в других уголках планеты, например, в Китае. Задолго до рождения Христа цивилизация развивалась на всех континентах, кроме Австралазии. При этом уже в доисторические времена шел процесс углубления и ускорения различий в поведении человека. Культурное разнообразие человечества даже в самые древние исторические времена удается, образно говоря, отловить с помощью самой мелкоячеистой сетки, и когда наконец-то случился необратимый раскол классического средиземноморского мира (в качестве подходящего грубого ориентира возьмем V век н. э.), мир уже наполняла культура самых разных видов.

Большей части суши планеты цивилизация тогда еще не коснулась, и то, что можно было назвать цивилизованным, касалось относительно немногочисленных зон, в каждой из которых складывались мощные, различающиеся по характеру, зачастую осознаваемые и по большому счету обособленные традиции. Их различия будут углубляться на протяжении еще тысячи лет или около того, пока приблизительно к XV столетию человечество не приобрело максимального разнообразия, какого не существовало раньше, и, быть может, недостижимого в будущем. Причем одной какой-то единственной доминирующей культурной традиции выделить не получается.

Одним из результатов человеческой эволюции можно назвать то, что цивилизации Китая, Юго-Восточной Азии, Индии, Западной Европы и исламского мира существовали самостоятельно достаточно долго, чтобы оставить неистребимые следы на поверхности нашей планеты. Они сосуществовали параллельно во времени, и в известной мере объяснение это, как ни парадоксально, состоит в том, что в одном отношении все эти цивилизации выглядят одинаковыми. В общих чертах основой им служило натуральное сельское хозяйство, и всем цивилизованным народам пришлось искать основные источники энергии и находить их в силе ветра, водного потока, а также мышечной энергии животных или человека. Никому из них не удалось пустить в ход подавляющую власть, чтобы изменить другие народы. Повсюду к тому же проявлялась непреодолимая власть традиций; неоспоримый, сложившийся порядок вещей, при котором жило все человечество, сегодня показался бы нетерпимым.

Понятно, что многообразие в культурном развитии уже тогда служило появлению разнообразных технических приемов. Должно было пройти много времени, прежде чем европейцы смогли снова приступить к техническому проектированию в масштабе, присущем Римской империи, причем китайцы задолго до того открыли печать с помощью составных форм иероглифов и знали порох. Тем не менее роль подобных преимуществ или недостатков выглядела весьма незначительной по большому счету в силу того, что общение между носителями разных традиций оставалось делом трудным повсюду, кроме нескольких областей с благоприятными для того условиями. И все-таки обособленность одной цивилизации от другой никогда не была абсолютной; в любом случае постоянно шел некий обмен материальными достижениями и умственными открытиями. Барьеры между ними скорее напоминали водопроницаемые мембраны, чем глухие стены, хотя народы в те времена жили по большей части в соответствии с устоявшимися правилами, менявшимися весьма медленно, игнорируя чужаков, обитавших за сотни и даже тысячи километров от них, и их чуждые традиции.