Ридерз Дайджест Reader’s Digest - Великие тайны прошлого

Архипелаг Гулаг

До того как политический климат в Советском Союзе смягчился, советским гражданам было опасно выражать несогласие с системой. Диссиденты часто исчезали в лагерях <���архипелага Гулаг>. Сокращение <���Гулаг> расшифровывается как Главное управление исправитсльно-трудовыми лагерями, а <���архипелагом> их назвали потому, что они, как цепь островов, протянулись через всю страну.

Жизнь заключенных ярко описал лауреат Нобелевской премии писатель Александр Солженицын, который сам восемь лет провел в лагерях. В двух своих произведениях - <���Один день Ивана Денисовича> и <���Архипелаг Гулаг> - он показал, в каких нечеловеческих условиях приходилось жить и работать узникам. Тяжкий труд по 16 часов в день, шесть дней в неделю, на скудном пайке и в отсутствие каких бы то ни было мер безопасности. В 70-х годах, например, заключенные работали на урановых рудниках, не имея даже защитной одежды.

Тысячи людей умерли, еще больше узников Гулага серьезно подорвали здоровье. Кроме того, заключенные подвергались унижению и даже пыткам.

Подобные места ссылки уголовных и политических преступников существовали и в царской России. Но в период сталинского террора сеть лагерей страшно разрослась, и, как полагают, в Гулаге погибло 10 миллионов человек.

При написании <���Архипелага Гулаг>, рассказывая о том, что автор назвал <���сорокалетием невиданного государственного терроризма>, Солженицын опирался на воспоминания свидетелей и посвятил свой труд <���всем тем, кому не хватило жизни об этом рассказать>.

Неумирающая надежда

Несмотря на то, что Москва еще в августе 1947 года решительно заявила, что в СССР ничего не знают о местонахождении Рауля Валленберга, его родные продолжали надеяться. Под давлением семьи и озабоченных граждан шведское правительство в 1952-1954 годах сделало не менее 15 письменных и 34 устных запросов советской стороне.

В апреле 1956 года премьерминистр Tare Эрландер, прибывший в СССР с первым официальным визитом, вручил председателю Совета министров Николаю Булганину письмо Раулю от его матери, а также папку с документами по делу Валленберга. <���Это пустая трата времени! - закричал Булганин. - Нам некогда заниматься такой ерундой>.

- Если вы не хотите принять материалы, которые я привез, - ответил Эрландер, - как вы можете быть уверены, что все это фальсификация, пустая интермедия с целью поставить вас в неловкое положение?

- Я не желаю больше об этом слышать! - заорал Булганин. Когда Никита Хрущев, Первый секретарь коммунистической партии, успокоил его, он согласился, <���в качестве жеста доброй воли по отношению к Швеции>, рассмотреть переданные материалы.

- Мы постараемся дать вам ответ как можно скорее, - пообещал Булганин.

16 февраля 1957 года шведское правительство получило ответ. В записке, написанной от руки, обнаруженной в архивах санчасти Лубянской тюрьмы, констатировалось, что <���заключенный Валленберг> умер в своей камере, судя по всему, от сердечного приступа. Датирована записка 17 июля 1947 года, то есть за десять дней до допросов Рихтера и Кичмана, благодаря которым и стало известно о том, что он все это время находился в СССР.

Но и это запоздалое признание советскими властями, что Валленберг действительно был в заключении на их территории сразу после войны, не удовлетворило тех, кто хотел знать полную правду и продолжал надеяться, что Валленберг жив.

Подтверждение - и вновь отрицание

В 1961 году авторитетный врач и ученый Нанна Шварц приехала в Москву по приглашению старого знакомого, президента Академии медицинских наук А. Л. Мясникова. В разговоре, который велся на немецком языке, гостья спросила про Валленберга. Мясников признался, что ему <���многое известно о деле Валленберга>. По его словам, герой Будапешта был в психиатрической больнице, <���чрезвычайно измученный, нервный и подавленный>. Мясникова приглашали лечить шведа два года назад, когда тот объявил голодовку, а совсем недавно он вновь его осматривал.

Доктор Шварц передала эту информацию шведскому правительству, и Эрландер написал Хрущеву, попросив советского руководителя вернуть Валленберга на родину. Москва настаивала на том, что Валленберг умер. <���В третий раз уже мы сообщаем вам, что тема полностью закрыта>, - сказал Хрущев шведскому послу, передавшему ему письмо Эрландера, и дал понять, что любые попытки продолжать обсуждение этого вопроса лишь ухудшат отношения между Швецией и Советским Союзом.

Во время последующих приездов в Москву доктор Шварц старалась выведать у Мясникова новые подробности. Ее советский коллега то злился на нее за то, что она обманула его доверие, то заявлял, что плохо говорит по-немецки и она его неправильно поняла, но в конце концов подтвердил, что Валленберг умер в 1965 году. На этот раз Шварц обещала Мясникову хранить тайну и нарушила молчание только в 1981 году, после состоявшегося в Стокгольме международного слушания по делу Валленберга, которое, по ее мнению, вселяло напрасную надежду на то, что Валленберг жив и находится в Советском Союзе.

Среди тех, кто не терял надежды, были мать Рауля, второй раз вышедшая замуж, когда ему было шесть лет, и его отчим Фредрик фон Дардел. В феврале 1979 года, в возрасте 86 и 93 лет, они скончались - один через два дня после другого. Продолжить поиски они завещали брату и сестре Рауля Валленберга Гуи фон Дарделу и Нине Лагергрен. Им тоже не удалось раскрыть эту тайну, но они стали свидетелями посмертного признания заслуг их брата, которое он неожиданно получил в Соединенных Штатах.

Почетный гражданин США

Осенью 1980 года Том Лантош, еврей, бежавший в войну из Венгрии, был избран в Палату представителей от штата Калифорния. Он и его жена принадлежали к тем людям, кто был обязан Валленбергу жизнью, и вполне естественно, что именно Том Лантош внес в Конгрессе проект постановления о присвоении Раулю Валленбергу звания почетного гражданина Соединенных Штатов - до этого такой чести был удостоен только Уинстон Черчилль. В октябре 1981 года Нина Лагергрен и Гуи фон Дардел присутствовали на церемонии подписания этого документа Президентом Рейганом.

Летом и осенью 1989 года имя Рауля Валленберга снова появилось в новостях. Представители советского правительства сообщили группе американских журналистов, что расследование дела возобновляется. Затем на проходившей в Париже конференции по правам человека член советской делегации признал, что исчезновение шведского дипломата - это <���темная страница в советской истории>. Московский журнал <���Новое время>, выражая сочувствие друзьям Валленберга, все еще надеющимся на чудо, написал, что, к сожалению, <���прошлого не вернешь>. Наконец, в октябре советское правительство пригласило Нину Лагергрен и Гуи фон Дардела в Москву, где им передали паспорт и записные книжки Рауля, первые реальные свидетельства его пребывания в СССР. Однако советская сторона продолжала утверждать, что он умер в июле 1947 года, и возлагала вину за его арест и содержание в тюрьме на жестокий сталинский режим.