Теодор Гладков - Тайны спецслужб III Рейха. «Информация к размышлению»

После того как были изготовлены фальшивые документы для каждого израильтянина, группы захвата и обеспечения прибыли в столицу Аргентины. Мастер, изготовлявший паспорта, также прибыл в Буэнос-Айрес, чтобы в случае надобности на месте снабдить боевиков новыми документами. Он же должен был изготовить таковые и для… самого Эйхмана. Поскольку эсэсовского палача предстояло не уничтожить физически (это было проще простого), а похитить, вывезти в Израиль и там предать суду.

В Буэнос-Айресе израильтяне сняли несколько квартир и арендовали автомобили, без которых было невозможно вести круглосуточное наружное наблюдение за «объектом». Женщина-оперативник должна была исполнять роль хозяйки и… поварихи той квартиры, в которой предполагалось содержать Эйхмана некоторое время после похищения до посадки в самолет.

К этому моменту операции (важному, но еще не последнему в достижении полного успеха) в Буэнос-Айрес перебрался и сам Харел.

…11 мая 1960 года оперативники Эйтан, Шалом и Петер (Цви) Малкин подкараулили Клемента на улице, мгновенно затолкали в автомобиль и доставили на приготовленную заранее квартиру. Ошеломленный «Клемент» не оказал ни малейшего сопротивления.

На квартире Эйхмана обыскали, раздели и подняли левую руку: у всех офицеров СС под мышкой была татуировка: руны и группа крови. У Клемента под мышкой был заметный шрам… И Клемент тут же сознался. Да, его настоящая фамилия Эйхман… Затем он назвал номер своего членского билета НСЛАП и удостоверения офицера СС.

В снятой боевиками квартире Эйхман, прикованный наручником к кровати, провел несколько дней. Боевики были потрясены, когда однажды, после прочтения обычной христианской молитвы, Эйхман на чистейшем иврите, без запинки, прочел молитву «Шева», с которой евреи в лагерях смерти шли к газовым камерам: «Услышь, о Израиль, наш Бог, Единый Бог»…

22 мая 1960 года самолетом авиакомпании израильской «Эль Аль» Эйхман был доставлен в Тель-Авив. Заранее накачанного транквилизаторами военного преступника доставили на борт по трапу как заболевшего члена резервного экипажа.

Суд над Эйхманом длился более полугода. Скамья подсудимых, изготовленная на одного человека, во избежание возможного покушения была накрыта колпаком из пуленепробиваемого стекла. Эйхман был приговорен к смертной казни и повешен в тюрьме Рамле 31 мая 1962 года. Тело его было кремировано, а прах развеян в море далеко от берега.

Израильтяне очень гордятся тем, что Адольф Эйхман – единственный человек, казненный по приговору суда за все время существования еврейского государства.

…Рейнхард Гейдрих умер 4 июня 1942 года после смертельного ранения.

Георг Лейббрандт после войны интернирован. В 1949 году освобожден, сотрудничал с американскими спецслужбами. В январе 1950 года Нюрнбергским земельным судом привлечен к делу об уничтожении евреев и в августе того же года… освобожден. Скончался в 1982 году.

Вильгельм Штуккарт был после войны приговорен к 3 годам и 10 месяцам тюрьмы. В январе 1951 года освобожден. В декабре 1953 года погиб в автокатастрофе. Ходили слухи, что дорожное происшествие подстроено агентами МОССАДА.

Альфред Майер покончил жизнь самоубийством в мае 1945 года.

Эрих Нойман после войны арестован, в 1948 году освобожден по состоянию здоровья.

Роланд Фрейслер погиб прямо в зале судебных заседаний во время бомбардировки Берлина 3 февраля 1945 года.

Мартин Лютер застрелен советским военнослужащим 13 мая 1945 года за неподчинение приказу.

Герхард Клопфер бежал из Берлина в последние дни войны, был задержан и опознан. В 1949 году освобожден как «виновный незначительно». Работал адвокатом в Ульме. Умер в 1987 году.

Генрих Мюллер исчез в Берлине в начале мая 1945 года. Скорее всего – погиб, пытаясь ускользнуть из города.

Рудольф Ланге погиб в феврале 1945 года в бою в Польше.

Судьба остальных «ванзейцев» автору неизвестна.

В одном надо, без сомнения, отдать должное орпо и зипо – поддерживать порядок в стране, особенно в Берлине, они умели. До самого конца Третьего рейха, когда, к примеру, столица подвергалась жесточайшей бомбардировке авиации союзников, хаоса и паники среди населения не наблюдалось, все учреждения, предприятия, организации функционировали, как должно.

Усилиями полиции всех видов, а также квартальных блоклейтеров жители многомиллионного города находились под жестким, действенным контролем. Этому способствовали также четко работающие призывные пункты, финансовые учреждения, конторы, ведающие учетом и распределением карточек на продовольствие и промышленные товары. Военнослужащие, приезжающие в город в краткосрочный отпуск или в служебную командировку, также находились под присмотром военных учреждений со дня приезда и до дня отъезда. Под жесточайшим контролем находились транспортные артерии, в первую очередь – железные дороги.

Поэтому делом невероятно сложным было проникнуть в тот же, к примеру, Берлин, а также осесть в нем и приступить к своей специфической деятельности даже опытному советскому разведчику. Разумеется, это относится и к разведчикам других стран, входящих в антигитлеровскую коалицию.

Были случаи, когда агенты советской разведки, граждане нейтральных либо союзных с Германией стран приезжали в столицу или какой-нибудь иной город рейха по коммерческим делам. Так, дважды побывал в Берлине и накоротке встречался с одним из участников «Красной капеллы», передал ему деньги, кварцы для рации, новые коды один шведский промышленник.

Советская внешняя и военная разведка готовила и засылала в Германию сотни агентов из числа старых немецких политэмигрантов или бывших военнопленных, прошедших курс подготовки в антифашистских школах, а затем в индивидуальном порядке на конспиративных квартирах либо дачах спецслужб.

Почти никто из них не сумел приступить к выполнению своих обязанностей. Некоторые бывшие военнопленные рассматривали вербовку лишь как возможность вырваться из плена и вернуться домой. Эти, как только их сбрасывали с парашютами над Германией или вошедшей в состав рейха территорией Польши, немедленно сдавались властям. Увы…

Другие, честные антифашисты, кое-кто из них воевал в составе интербригад в Испании, были изобличены, схвачены, допрошены, зачастую с применением пыток, и казнены. Очень уж плотным, как уже было сказано выше, был контроль орпо, зипо, полевой жандармерии над всеми слоями населения. К тому же немцы-эмигранты, покинувшие Родину кто десять, кто пять лет назад, попросту не знали новых реалий повседневной жизни Третьего рейха, их могла выдать любая ошибка, оплошность даже не на профессиональном, а бытовом уровне.