Борис Соколов - Рейх. История германской империи

Японские войска без большого сопротивления оставили север Окинавы, но повели упорную борьбу за южную, хорошо укрепленную часть острова. Здесь американцев ждали доты, блокгаузы и укрепленные артиллерийские позиции, соединенные друг с другом траншеями и подземными ходами сообщения. От бомбардировок обороняющиеся прятались в многочисленных пещерах. 6 апреля японцы нанесли контрудар силами авиации и флота. Перед этим летчикам-смертникам удалось повредить 39 американских кораблей, в том числе 2 линкора и 1 эскортный авианосец. Вдень начала наступления «камикадзе» потопили 2 эсминца к северу от Окинавы, а потом, когда 200 самолетов прорвались к побережью острова, был потоплен еще один эсминец, а также танкодесантное судно и два корабля с боеприпасами. 22 судна получили повреждения. Правда, почти все японские самолеты были сбиты истребителями и зенитной артиллерией. Последний гигантский японский линкор «Ямато» (его брат-близнец «Мусаси» водоизмещением 64 тысячи тонн погиб в битве в заливе Лейте), легкий крейсер и 8 эсминцев пытались уничтожить американские транспортные суда, но почти все были потоплены в результате массированных воздушных налетов с авианосцев. Лишь 4 эсминца вернулись в базу. «Камикадзе» в дальнейшем смогли повредить авианосцы «Хэнкок», «Энтерпрайз» и «Банкер Хилл». Были повреждены и 4 английских авианосца, прикрывавших высадку на Окинаве. Американская авиация наносила удары по аэродромам на Кюсю, однако из-за их удаленности, многочисленности и хорошего зенитного прикрытия не смогла нейтрализовать все взлетно-посадочные полосы. Но к 10 июня кадры «камикадзе» истощились, а американские войска смогли перейти в последнее наступление. 21 июня было объявлено о захвате острова. На следующий день командующий японскими войсками генерал Усидзима и члены его штаба покончили с собой в бункерах на юге острова. 11 тысяч японцев сдались в плен, остальные погибли. Погибли также 24 тысячи мирных жителей Окинавы, ставшие жертвами союзной артиллерии и авиации. Американцы потеряли 13 тысяч убитыми и 15 кораблей. Еще примерно 200 судов получили повреждения, причем многие из них уже не подлежали ремонту. С захватом Окинавы была завершена блокада Японских островов и захвачен плацдарм для будущего наступления.

12 января 1945 года началось давно готовившееся наступление Красной Армии с плацдармов за Вислой. По утверждению тогдашнего начальника Генштаба германских сухопутных сил, «превосходство русских выражалось в соотношении: по пехоте 11:1, по танкам – 7:1, по артиллерии – 20:1. Если оценивать противника в целом, то можно было говорить без всякого преувеличения о его 15-кратном превосходстве на суше и по меньшей мере о 20-кратном превосходстве в воздухе». Если не на всем советско-германском фронте, то на направлениях главных ударов перевес Красной Армии, возможно, был близок к цифрам, названным Гудерианом. В конце декабря он безуспешно добивался переброски дополнительных сил с Западного фронта на Восточный. Гитлер, поддержанный Йодлем, отказался, заявив: «На востоке мы еще можем жертвовать территорией, а на западе нет». Фюрер надеялся, что новое наступление вермахта в Эльзасе парализует активность союзников и поможет немцам удержать Рур. Напрасно Гудериан доказывал, что Рурский промышленный район уже выведен из строя действиями англоамериканской авиации и поэтому рассчитывать теперь можно только на промышленные районы Востока – Моравию и Верхнюю Силезию.

Когда началось советское наступление в Польше, немецкий фронт был легко прорван. Немецкие дивизии хотя и избежали окружения, но понесли очень большие потери и откатывались к Одеру. 16 января 1945 года Гитлер снял с Западного фронта 6-ю танковую армию СС, но перебросил ее не в Польшу, а в Венгрию для деблокады Будапешта. Он мотивировал свое решение необходимостью удержать венгерские нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие заводы, оставшиеся после уничтожения «летающими крепостями» почти всех заводов по производству синтетического бензина единственными источниками горючего для Германии. Контрудар в Венгрии у озера Балатон имел лишь частичный успех, и прорваться к Будапешту армии Зеппа Дитриха не удалось. 13 февраля 1945 года 180-тысячная германо-венгерская группировка в Будапеште капитулировала. В Польше же советские войска 20 января достигли германской границы. 10 февраля командующий 1-м Белорусским фронтом Жуков составил план Берлинской операции, собираясь начать наступление на столицу Рейха 19–20 февраля. Между Одером и Берлином немецких войск было мало. Однако Сталин перенацелил войска на Померанию и Восточную Пруссию. После войны Жуков объяснял это решение опасением, что немцы нанесут контрудар из Восточной Померании во фланг его фронту. Такой контрудар, не достигший большого успеха, действительно состоялся у Арнсвальде 16 и 17 февраля, но участвовало в нем только 6 дивизий, тогда как Жуков располагал 6 армиями. Вероятно, действительной причиной «поворота на Север» стали подозрения Сталина, что союзники, вопреки договоренностям, достигнутым на встрече руководителей СССР, США и Англии в Ялте 4—11 февраля 1945 года, захватят Померанию и Пруссию, может быть, при содействии самих немцев. Из-за этих беспочвенных страхов (никаких следов планов «броска на Кенигсберг» в англоамериканских архивах не обнаружено) была упущена реальная возможность захватить Берлин в феврале 45-го и тем самым приблизить конец войны.

Внезапная остановка советского наступления на Берлин породила у Гитлера надежду на сепаратный мир с Советами. 5 марта Геббельс записал в дневнике: «Фюрер думает найти возможность договориться с Советским Союзом, а затем с жесточайшей энергией продолжать войну с Англией. Ибо Англия всегда была нарушителем спокойствия в Европе. Если бы она была окончательно изгнана из Европы, то мы жили бы по крайней мере известный период времени в условиях спокойствия. Советские зверства, конечно, ужасны и сильно воздействуют на концепцию фюрера. Но ведь и монголы, как и Советы сегодня, бесчинствовали в свое время в Европе, не оказав при этом влияния на политическое разрешение тогдашних противоречий. Нашествия с востока приходят и откатываются, а Европа должна с ними справляться».

В политической дальновидности Гитлеру и Геббельсу не откажешь. С советским вторжением 45-го года Европа справилась менее чем за полвека – к началу 90-х. Только вот расчеты на сепаратный мир со Сталиным были построены на песке. Советский вождь не питал никакой любви к Англии и Америке, как и руководители этих стран – к нему, но начать разборки со своими вынужденными союзниками собирался только после сокрушения Рейха. Также Черчилль, Рузвельт и сменивший Рузвельта Трумэн, не испытывая ни малейшей симпатии к коммунизму, отвергали идею сепаратного мира с Гитлером. Потенциально Германия была более опасным врагом для них, чем Советская Россия.