100 великих катастроф XX века

В июле-августе того года резкие северо-западные ветры сменились раскаленными ветрами, дующими из пустынь юго-запада. От адской жары, достигающей 43 °C, голая, высохшая земля растрескалась. Погибали даже гремучие змеи, не выдерживая при такой жаре полного отсутствия влаги.

Тучи пыли, разносимые ветром, по словам канзасского фермера, автора мемуаров «Империя пыли» Лоренса Свобиды, напоминали горизонтальные торнадо. Он так описывал для «Нэшнл джиогрэфик» начало типичной пыльной бури:

«Быстро бежишь в дом, но стремительно приближающаяся туча нагоняет и обволакивает тебя. Я наблюдал бури, бушевавшие до 12 часов подряд, когда пыль, как снег, билась в оконное стекло.

Постоянно слышны раскаты грома, видны непрекращающиеся разряды молний, трущиеся друг о друга частицы пыли несут в себе сильнейшие заряды статического электричества. Разряды пробегают по металлическим конструкциям то здесь, то там. Радиоантенны горят, как огненные кресты, — это пугающее зрелище. Статическое электричество легко выводит из строя системы зажигания в автомобилях, что может сыграть роковую роль, если буря застигнет вас в пути».

Пыльные бури унесли не одну жизнь. Ветер, дующий со скоростью до 50 км/ч, с порывами, доходящими до 100 км, способен забить ноздри животным и людям пылью так, что дышать невозможно.

«Пыль погубила некоторых моих знакомых, — вспоминал тот же Свобида. — Молодой мужчина моего возраста провел свой последний день в поле, пытаясь укрепить плодородный слой почвы, чтобы ветер не смог унести его. Когда же вечером, еле держась на ногах, он пришел показаться врачу, то узнал, что умирает, потому что его легкие забиты пылью».

Эта борьба человека с природой и природы с человеком была фатальной, но, к счастью, непродолжительной.

Та ужасающая засуха обрушилась на фермеров в период Великой депрессии, до предела обострившей человеческие страдания. В то время, когда в США воцарились немыслимая нищета и чувство безнадежности, могла сломаться самая сильная воля. Правда, фермеры, у которых еще сохранились поля для посева, могли рассчитывать на небольшие субсидии — обычно они составляли до 1000 долларов в год. Чтобы поднять свои хозяйства, им требовалось выращивать пшеницу, другого пути не было.

Однако, несмотря на трагедию Великих пыльных бурь, в 30-е годы в США наблюдалось перепроизводство пшеницы. А фермеры, владевшие только бесплодными пастбищами, голодали. В конце концов, когда фермеры уже не могли платить банкам проценты за ссуду, их изгоняли с земель, которые забирали в качестве покрытия долга.

Так началась великая миграция населения. Разорившиеся фермеры Канзаса, Оклахомы и других штатов Среднего Запада со своими пожитками на полуразбитых машинах продвигались в направлении Калифорнии, веря слухам о возможности найти работу и счастье. Когда же они достигали желанного места, то зачастую поворачивали назад: ситуация там была ненамного лучше, чем дома, а рабочих мест хватало далеко не на всех. Тем же, кому удавалось получить работу, платили не деньгами, а чеком, который отоваривался только в магазинах данной компании.

Наконец в 1940 году начались дожди. Нормальная погода, когда солнечные дни чередовались с дождливыми, интенсивные профилактические мероприятия по предотвращению эрозии почвы, восстановление плодородного слоя — все это позволило возродить центральные равнины США, вернуть им добрую славу «хлебной корзины нации».

Но для многих мигрантов, лишившихся в 30-х годах земли и имущества, было уже слишком поздно. Тысячи их погибли во время скитаний.

Один из самых трагичных в истории всего человечества голодных моров имел место в китайской провинции Хунань во время Второй мировой войны. Природное стихийное бедствие было усугублено двумя социальными факторами.

Во-первых, с 1936 года Китай вел войну с Японией и к 1943 году японцы оккупировали большую часть провинции.

Во-вторых, усиливались разногласия между Чан Кайши, главой националистического правительства, и главой коммунистического правительства Мао Цзэдуном. Объединившись в 1937 году в войне против Японии, они, однако, с не меньшей яростью боролись друг против друга.

Таким образом, к моменту, когда Хунань в 1942–1943 гг. поразил голод, политическая обстановка была весьма неблагоприятной. Из 30 млн. человек, населявших тогда эту южную провинцию, за один только год 3 млн. умерли голодной смертью.

Непосредственные причины голода можно проследить с 1940 года. До этого времени Хунань считалась плодородной провинцией с хорошими землями, дававшими богатый урожай. В закрома государства уже поступил весенний урожай пшеницы, которую крестьяне посеяли поздней осенью и сжали в середине мая. За этим последовал урожай проса и кукурузы, убранных поздней осенью. В 1940–1941 гг. урожай оказался очень бедным. А в следующем году разразилась сильная засуха, погубившая все посевы.

Однако запасов на случай засухи не было сделано ни правительством, ни населением. Обе стороны надеялись, что засуха долго не продлится и крестьяне благополучно соберут хотя бы один из обычных двух урожаев. Но засуха затянулась, и в первую очередь пострадали именно крестьяне.

Правительство тем не менее не спешило прийти на помощь своему народу. В ноябре 1942 года оно прислало наблюдателей, затем вместо продовольствия были отправлены деньги — 200 млн. долларов из фонда помощи голодающим. Сумма, безусловно, огромная, но большая часть денег по дороге в Хунань бесследно исчезла. К марту 1943 года в провинцию прибыло только 80 млн. Администрация провинции, вместо закупки продовольствия, положила деньги в местные банки под большой процент для получения прибыли в пользу центрального правительства. И это в то время, когда население питалось корой с деревьев и умирало от голода на улицах!..

Когда деньги были наконец распределены, местные банки потребовали оплатить расходы за проведение банковских операций, с пособий удержали налоги, поэтому голодающие крестьяне вынуждены были отдать последний мешок риса в контору сборщика налогов. В довершение всего местная администрация распределила деньги стодолларовыми купюрами, а пшеницу можно было купить на складах только по более низкой цене, чем 100 долларов, причем сдачи на складах не выдавали. За размен денег банки взимали с крестьян дополнительный сбор.

Среди этого хаоса правительство в конце концов решило проявить некое благородство и начало свободное распределение продовольствия. С января по март между голодающими было распределено 10 тыс. мешков риса и 20 тыс. мешков другого зерна — при этом на каждого из 10 млн. голодающих пришлось менее одного фунта (1 фунт — 453 грамма).