Юлиан Семёнов - Товарищи по палатке

- Давай бульдозер! - кричат они маленькому бригадиру в белом от известковой пыли ватнике.

- Да на танцах он, - отвечает бригадир, - пойди-ка его вытащи!

- Я вот тебе сюда "Крокодил" вытащу! - сердится Петя Оболенский, шофер из 16-й мехколонны. - Бульдозерист, видите ли, танцует, а у меня график на флейте играет, да?

Бригадир кончает чесать затылок и уходит.

- Слушай, не ори ты, - на ходу оборачиваясь к Оболенскому, досадливо говорит он, хотя тот не произнес ни слова, потому что раскуривал новую сигарету.

Бульдозерист Жора Серегин - огромный, курносый, стриженный под бокс.

В рабочем клубе сегодня танцы, и Жора стоит у окна рядом с буфетчицей Лизой.

Лиза - беленькая, с косой вокруг головы. У нее есть сын Ванька. Лиза считает, что в нее влюблены начальник участка, Федька Взрыв, два шофера, моторист Арон и бульдозерист Жора.

Сегодня Жора в бостоновом костюме. Масляное пятно на лацкане он прикрыл букетиком цветов, а галстук завязал узлом величиною с кулак.

- Лиза! - говорит он и вздыхает, наблюдая за тем, как маленькое красное солнце прячется за сопки. Приходят сумерки. Синие, они словно небо, опустившееся на землю.

- Я, Лиза, как вы знаете... - продолжает Жора, хочет сказать что-то еще, но замолкает. Почему-то именно в этом месте он замолкает уже четвертую неделю подряд.

- Лиза, я думаю, что мне надо...

- Ой, Жора, вы похожи на киноартиста Бориса Андреева! - смеется Лиза. Просто ужасно!

- Я вашего Ваньку люблю, - вздыхает Жора, - я его на бульдозер с собой беру, чтобы привыкал...

Лиза перестает смеяться. Жора хмурится и собирается сказать что-то еще, по-видимому очень важное. Но в это время к нему осторожно подходит бригадир.

- Жора, не сердись на меня. И не кричи, чтобы я шел к родственникам, осторожно просит он и галантно здоровается с Лизой. - Жора, на дороге завал, и машины не могут идти.

Лиза молчит и смотрит на Жорин наморщенный лоб. Жора тоже молчит, потом машет рукой и идет следом за бригадиром.

- Позже зайти не мог? - спрашивает он. Бригадир ничего не отвечает и прыгает с камня на камень, словно косуля.

Шоферы замолкают, когда Жора подгоняет свой бульдозер. Перед тем как начать работать, он снимает пиджак и осторожно кладет его на траву у обочины. Жора врезается на бульдозере в завал и начинает вертеться среди огромных глыб, как танк. Скрип, скрежет, грохот. Жора морщит лоб, брови, смешно двигает своим маленьким, курносым носом и лихо орудует рычагами машины. Бульдозер отходит назад, почти вплотную к обрыву, а потом устремляется вперед с грохотом и ревом.

Наконец путь готов. Жора отводит бульдозер в сторону, надевает пиджак, чистит брюки травой и бежит наверх.

- В гараж бы загнал махину свою! - кричит вдогонку бригадир.

- Я завтра с утра, постоит, - отвечает Жора, не оборачиваясь. Он бежит по дороге с твердым намерением сегодня же все сказать Лизе...

- Бульдозер! - кричат далеко внизу. - Бульдозер сюда давай!

"Чтоб вас там всех позавалило!" - думает Жора и поворачивает обратно.

"ГАЗ" засел по самые рессоры.

- Зачем семь тонн вместо трех везешь? - сердито спрашивает Жора. Деньги зашибаешь, а машину гробишь? Грунт, ведь сам знаешь, зыбучий...

- Три куба везу, три куба, не говори клеветы, - скалит зубы шофер Айрапетьянц, - только тащи осторожно, а то загремлю.

Бульдозер дрожит, как малярийный больной, и вытаскивает машину. Жора снова надевает пиджак и, вскочив на подножку трехтонки, едет наверх.

- Бульдозер! - снова кричат внизу. - Давай сюда!

- Слушай, Жора, не слушай их, - советует Айрапетьянц, - сами вылезут.

Жора соскакивает с подножки, что-то шепчет себе под нос и бежит вниз. Там увязла полуторка. Шофер Баскаков, желчный парень, огрызается, когда Жора начинает ворчать.

- Ты не шипи, Серегин, - говорит он. - Сделал бы дорогу как следует, тогда бы и танцевал.

- Помолчи, - не соглашается с ним Жора, - не трепи языком.

- На то он и язык. А ты тяни.

- Я те потяну! - обещает Жора и снимает пиджак. Баскаков садится за руль, и Жора вытаскивает его машину.

...В клубе танцуют. Запыхавшийся Жора ищет Лизу. Он подходит к прорабу. Тот стоит один около шахматного столика.

- Вы Лизу не видели? - спрашивает Жора растерянно.

- Нет, - отвечает прораб, - не видел. И, вздохнув, передвигает белую королеву через все поле.

- Ее Федька-взрывник никак пошел провожать, - говорит официантка Людочка и проходит мимо, задевая своим худеньким, острым плечом огромную руку Жоры.

Серегин хмурится и отстегивает от лацкана цветы. Потом развязывает галстук, намокший во время работы, прячет его в карман и уходит, столкнувшись в дверях с Силиными, отцом и сыном.

Далеко внизу урчит бульдозер. Это Жора заново расчищает дорогу. Фары его огромной машины выхватывают из темноты ночи быстрые видения тайги. Когда бульдозер на секунду замолкает, слышно, как где-то совсем рядом трещат соловьи.

Ручей еще бормочет, но уже совсем тихо. Жорин бульдозер вертится, словно танк, и под ним скрипят, крошатся и стонут камни. В сопках шумит ветер.

"Завтра с собой Ваньку на целый день возьму, - думает Жора и улыбается, - а потом вместе в город поедем..."

Прораб идет по поселку, который был построен за три месяца в глухой тайге.

Домики светятся огнями. В палисадниках сидят парочки. Кто-то перебирает струны гитары и поет:

Сядь со мною рядом.

Рассказать мне надо,

Не скрывая, не тая,

Что я люблю тебя...

Прораб идет на телеграф и заполняет бланк телеграммы: "Новокузнецк, Красноармейская, 67. Светлане Громовой. Приезжай, потому что я люблю тебя."