Мирослав Морозов - Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

АБ — авиационные бомбы, AM — авиационные мины, арт. — ар­тиллерия, АТорп — авиационные торпеды, Кторп — торпеды торпед­ных катеров, ММ — морские мины, п/б/в — пропало без вести, ПЛ — подводная лодка, ПЛБ — плавбаза, ТЩ — тральщик.

Трудно сказать, насколько командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Александр Лёр догадывался обо всех трудностях, которые испытывала советская сторона. Главное в другом: оценив состояние своих, прямо скажем не­многочисленных, сил и поставленные задачи, он пришел к вы­воду, что наибольший эффект будут иметь не налеты на выса­женные войска или удары по линии фронта, а именно удары по судам в портах разгрузки. Наибольшему воздействию под­верглась Феодосия, поскольку именно здесь имелись наилуч­шие условия для разгрузки крупнотоннажных пароходов, к то­му же она находилась гораздо ближе к линии фронта. Один за другим от ударов с воздуха там погибли транспорты «Красно­гвардеец» (2719 брт; 31 декабря), «Ташкент» (5552 брт; 1 ян­варя), «Зырянин» (2593 брт; 4 января) и «Ногин» (2109 брт; 5 января), получили повреждения «Димитров», «Калинин», «Се­ров», «Жан Жорес». Крейсер «Красный Кавказ», принявший 1000 т воды через пробоины, возникшие в результате близких разрывов авиабомб, вышел из строя до августа 1942 г. Следу­ет подчеркнуть, что эти успе­хи были достигнуты бомбар­дировщиками групп III/KG27 и III/KG51 и эскадрильи 6/KG26, причем в III/KG51, как указыва­ет германский историк Г. Пло­хер, на тот момент ежедневно имелось в среднем четыре исправных «юнкерса». Вряд ли остальные подразделения могли похвастаться большим числом машин.

Как же немцам удалось достигнуть столь умопомра­чительных успехов? Да очень просто: командование выса­живавшейся в Феодосии 44-й армии в числе перевозимых войск и грузов отдало при­оритет пехоте, артиллерии и танкам, а также боеприпасам и горючему. Оно опасалось немецкого контрнаступле­ния, хотя на том этапе распо­лагало большим, по сравнению с противником, количеством войск. Первое подразделе­ние зенитной артиллерии было переброшено в Феодосию только 3 января. Неоднократные просьбы флота прикрыть порт истребителями ВВС Красной Армии игнорировались на том основании, что аэродром Владиславовка находился слишком близко к линии фронта и мог подвергаться артилле­рийскому обстрелу. Вместо этого командующий Кавказским фронтом требовал от флота нахождения в Феодосии отряда боевых кораблей, хорошо вооруженных зенитной артиллери­ей. Но таких флот не имел, а обычные тральщики и стороже­вые катера, которых и так не хватало для сопровождения кон­воев, сами запросто становились жертвами немецкой авиа­ции. В конце концов решили разгружать транспорты только в ночное время, а в светлое им следовало уходить из порта и ждать ночи в 30—40 милях от берега. Такая тактика тоже не принесла хорошего результата. Во-первых, поскольку коман­дование 44-й армии не выделяло никаких дополнительных сил для выгрузки судов, она осуществлялась крайне медлен­но. Так, с транспорта «Кубань» за две ночные разгрузки было снято только 15% груза. Во-вторых, дрейфовавшие в море су­да также подвергались налетам бомбардировщиков. 9 января люфтваффе добились нового крупного успеха, потопив на вы­ходе из порта транспорта «Чатырдаг» (901 брт) и «Спартако­вец» (958 брт). Наконец, 12 января на аэродром Фокшаны в Румынии прибыла группа I/KG100, пилоты которой были обу­чены минным постановкам. Их результат не замедлил ска­заться — рано утром 16 января, покидая порт после ночной разгрузки, на мине подорвался и затонул пароход «Жан Жо­рес» (3972 брт). В результате из шести крупных транспортов, задействованных в советской десантной операции, два по­гибли и два получили повреждения, правда, не слишком серь­езные. Конец феодосийской эпопеи наступил 18 января, ко­гда войска 11-й немецкой армии внезапным контрударом вернули порт. Генерал Манштейн впоследствии писал в ме­муарах: «Авиация, как мы теперь увидели, несмотря на небла­гоприятную погоду, неплохо поработала в феодосийском порту и потопила несколько транспортов». Отставной фельд­маршал поскромничал — фоторепортаж с названием «Trйт­merfeld Feodosia» («Поле развалин Феодосия») [уточнить нем. название — Прим. lenok555 ] облетел стра­ницы немецких газет.

В наступлении 11-я армия была поддержана авиацией созданного в середине января «Специального штаба Крым» (командующий — генерал Р. Риттер фон Грайм). Любопытно отметить, что до 30 ноября 1941 г. Грайм командовал V авиа­корпусом, входившим в состав 4-го ВФ. В конце ноября в свя­зи с «близким окончанием войны в России» штаб корпуса по­лучил приказание перебазироваться в Брюссель, где он дол­жен был возглавить авиасоединения, действовавшие против Англии. Не успели выполнить это указание, как 7 января Грайм был вызван в резиденцию Геринга Каринхалле. Рейхе­маршал приказал Грайму создать из офицеров своего штаба оперативную группу и во главе нее немедленно вернуться в Россию. В оперативное подчинение «Специального штаба» перешли группы II и III/StG77, III/KG27, III/KG51, I/KG 100, штаб эскадры JG77 и группа III/JG77, а также разведывательная эс­кадрилья 4(F)/122.

Необходимо отметить, что уже в этот период войска СОРа испытывали немалые трудности с получением снабжения. Ко­мандующий фронтом генерал Козлов приказал «максимально форсировать перевозки войск… [Крымского фронта], для че­го немедленно сосредоточить в Новороссийске все транс­портные средства военно-морского и гражданского флотов, вплоть до тихоходных судов». Для перевозки в Севастополь предлагалось оставить минимум транспортов, необходимых для отправки боезапаса, продовольствия и пополнения люд­ским составом.

Следующий месяц прошел сравнительно спокойно. Нем­цы на Керченском полуострове уперлись в Парпачские пози­ции и временно отказались от дальнейших попыток потеснить здесь советские соединения. Напротив, они сами ожидали наступления, поскольку сосредоточение крупных сил против­ника не было для них секретом. Весь этот период авиация «Специального штаба Крым» сосредоточила свои усилия (с 19 января по 18 февраля самолеты «Специального штаба Крым» совершили 1089 самолето-вылетов, в том числе 256 — бом­бардировщики) против войск на Парпачских позициях и пор­тов разгрузки подкреплений в Керченском проливе. Ей уда­лось повредить еще три транспорта, причем два из них («Эм­ба» и «Красный Профинтерн») настолько серьезно, что они не принимали участия в перевозках до конца войны. Пароход «Кубань» подорвался на мине советского оборонительного заграждения в Керченском проливе и был отбуксирован в Но­вороссийск, где в апреле немецкие самолеты нанесли ему дополнительные повреждения. В результате сроки сосредо­точения войск Крымского фронта оказались сорваны, а их на­ступление, состоявшееся между 27 февраля и 3 марта, — ма­лоуспешным. Лишь на одном участке фронта им удалось оп­рокинуть части румынской пехотной дивизии, но Манштейн быстро локализовал это вклинение. Таковы были плоды усилий самоотверженной работы моряков Морского флота! Нелишне напомнить, что все это сосредоточение войск происходило за счет перевозок в интересах СОРа. Об этом недвусмысленно свиде­тельствуют следующие цифры: если в декабре 1941 г. в Сева­стополь был совершен 41 рейс транспортных судов, то в январе уже только 28, а в феврале — 24. Несмотря на то что до 30% судов, осуществлявших перевозки в Севастополь, не эскор­тировались боевыми кораблями, погибло только одно судно, которое в феврале подорвалось на советском оборонительном заграждении у входа в базу. Эти цифры ясно говорят о том, что никаких помех в снабжении Севастополя в этот период со­ветская сторона не испытывала, если не принимать во внима­ние, конечно, помехи со стороны собственного командования.