Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом
- Название:Солженицын – прощание с мифом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом краткое содержание
А.В. Островский. Солженицын: прощание с мифом. М., 2006. Прослеживая жизненный путь лауреата Нобелевской премии Солженицына, автор книги показывает, что, призывая других жить не по лжи, сам писатель этого принципа никогда не придерживался. С учетом этого совершенно иной характер приобретает как история его первого ареста и пребывания в ГУЛАГе, так и его противоборство с советской системой Обращая внимание читателей на это, автор заставляет задуматься не только над диссидентским движением в Советском Союзе 1960-1980 гг. и той борьбе, которая шла тогда в правящих верхах советского общества, но и об истоках той трагедии, которую переживает наша страна.
Солженицын – прощание с мифом - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этом пробеге принимал участие и Саня. По возвращении он написал выдержанный в духе того времени очерк о своих впечатлениях, который увидел свет на страницах факультетской стенной газеты и которым, как отмечал Н.Д.Виткевич, потом козыряло факультетское начальство (15).
Пребывание А.И.Солженицына в университете совпало с известными открытыми процессами над «сторонниками Троцкого»: 19-24 августа 1936 г. по делу о троцкистско-зиновьевском террористическом центре (Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев и др.) (16), 23-30 января 1937 г. – по делу об антисоветском троцкистском центре (Л.Г.Пятаков, К.Радек и др.) (17), 2-13 марта 1938 г. – по делу об антисоветском правотроцкистском центре (Н.И.Бухарин, Н.Н.Крестинский и др.) (18). Репрессии затронули и Ростовский университет (19).
Судебные процессы сопровождались собраниями, на которых принимались резолюции с одобрением выносимых приговоров (20). Если школьник Солженицын уже в двенадцать лет ощущал «избыточность, ложь, подстройку» в материалах процесса по делу Промпартии, если уже тогда он рассматривал процесс по делу меньшевиков как «унылое бездарное повторение», мог ли он с доверием относиться к публиковавшимся материалам открытых судебных процессов 1936, 1937, 1938 гг.? Однако если А.И.Солженицын и испытывал на этот счет какие-то сомнения, он их не показывал и, по свидетельству его однокурсника Э.Мазина, вел себя как «верный ленинец» (21).
По окончании второго курса, 2 июля 1938 г., «верный ленинец» признался Наталье Решетовской в любви (22), после чего вместе с Н.Виткевичем снова отправился в велопоход, на этот раз на Украину по местам славы Гражданской войны (23).
Когда после летних каникул А.И.Солженицын вернулся в университет, в его жизни произошло событие, о котором он поведал со страниц «Архипелага».
«Я, – пишет он, – вспоминаю третий курс университета, осень 1938 года. Нас, мальчиков-комсомольцев, вызывают в райком комсомола раз и второй раз и, почти не спрашивая о согласии, суют нам заполнять анкеты: дескать, довольно с вас физматов, химфаков, Родине нужней, чтобы шли вы в училище НКВД…Годом раньше тот же райком вербовал нас в авиационные училища. И мы тоже отбивались (жалко было университет бросать), но не так стойко, как сейчас» (24). «Все же кое-кто из нас завербовался тогда. Думаю, что если б очень крепко нажали – сломали б нас…всех» (25).
И в первом, и во втором случае речь шла о направлении в училища по путевкам комсомола. Поэтому в райком приглашали только тех, кто заслуживал доверия. Это значит, что в глазах райкома А.И.Солженицын выглядел достойным служить в органах НВКД.
Но дело не только в этом. Даже самый наивный читатель понимает, что между «вербовкой» в авиационное училище и училище НКВД – огромная разница. В авиационные училища двери были открыты для всех, в училища НКВД – для самых надежных. А поскольку тогда существовала тотальная система контроля над обществом и у каждого учебного заведения был свой куратор из органов государственной безопасности, можно не сомневаться, что прежде чем вызвать А.И.Солженицына для собеседования, райком комсомола согласовал с ним список рекомендуемых.
Приравнивая «вербовку» в училище НКВД к вербовке в авиационное училище и придавая первой массовый характер, Александр Исаевич явно лукавил.
Когда я попросил Н.Д.Виткевича рассказать, как в это училище вербовали его, он возмутился и заявил, что его туда никто не приглашал. Более того, он сказал, что вообще не помнит подобного эпизода в университете, а о вербовке своего друга узнал только из «Архипелага» (26). Только из «Архипелага» об этом узнала и Н.А.Решетовская (27).
Получается, что А.И.Солженицына вербовали тайно и он скрыл данный факт как от ближайшего друга, так и от невесты. Это уже похоже на правду. Но тогда рассказанная им история приобретает совершенно иной характер и совершенно иной характер приобретает его «исповедь». Это уже не откровения, а попытка придать серьезному эпизоду несерьезный характер.
В связи с вербовкой в училище НКВД А.И.Солженицын посетил райком как минимум дважды («раз и второй раз»). Может быть, его уговаривали, а он «отбивался»? Нет, оказывается в райкоме «почти не спрашивая о согласии», ему и его товарищам было предложено «заполнять анкеты». «Почти не спрашивая» означает одно – следовательно, все-таки спрашивали и только потом предлагали анкеты. Из этого явствует, что Александр Исаевич изъявил готовность надеть на плечи военную форму с краповыми петлицами и, если вторичного посещения райкома и заполнения анкеты перед ним не открылись двери училища НКВД, то причина этого заключалась не в его нежелании, а в чем-то другом.
Как прошел третий курс, мы не знаем.
Летом 1939 г. А.И.Солженицын, Н.Д.Виткевич и К.С.Симонян как отличники без экзаменов поступили на заочное отделение Московского института истории, философии и литературы (МИФЛИ). Факт сам по себе редкий. И не только потому, что даже сейчас не часто можно встретить человека, который одновременно учится в двух вузах, но и потому, что для заочного обучения требуются документы с места работы (28).
После первой, установочной сессии Александра Солженицын и Николай Виткевич отправились в новое путешествие, на этот раз по Волге – теперь на родину В.И.Ленина в Ульяновск (29). Кроме обычного отчета о путешествии, в факультетской стенной газете, появилось солженицынское стихотворение «Ульяновск» (30).
В конце четвертого курса, 27 апреля 1940 г., никому не сказав об этом, Александр и Наталья официально вступили в брак, (31). «Через несколько дней» после этого Н.А.Решетовская «уехала в Москву на производственную практику». «Там, – вспоминала она, – я познакомилась со своим дядей», известным кинодраматургом Валентином Константиновичем Туркиным, а также с его первой женой Вероникой Николаевной и их дочерью тоже Вероникой. «Жила я, – читаем мы в воспоминаниях Н.А.Решетовской далее, – у Вероники Николаевны…на Патриарших прудах… 18 июня… помчалась встречать своего мужа», приехавшего на летнюю сессию в МИФЛИ (32). А «в конце июля мы, по совету дяди, поселились в Тарусе, где провели свой «медовый месяц», и «только из Тарусы мы написали нашим обеим мамам и друзьям, что поженились» (33).
По возвращении в Ростов-на-Дону, писала Наталья Алексеевна, «поселились мы отдельно, сняв комнату в Чеховском переулке», «дома нас ждал свадебный подарок: отличник, редактор факультетской газеты, активный участник всех комсомольских дел и художественной самодеятельности – Саня стал получать сталинскую стипендию» (34). Чтобы правильно оценить этот факт, необходимо учесть, что в 1940 г. в университете на всех факультетах было только восемь сталинских стипендиатов (35)
Шрифт:
Интервал:
Закладка: