Сергей Галвазин - Охранные структуры Российской империи

В целях достижения результата по борьбе с провокаторством революционеры нередко вступали в контакт с различными официальными лицами, через которых им удавалось получить подробные сведения. Иногда с целью получения более подробных сведений о работе охранки и её дезинформации внедряли социал-демократов в агентурную сеть охранки. Но ЦК был против того, чтобы большевики шли «служить» в охранку, и предостерегали от общения с органами политического сыска. "Положительно запрещено поддерживать знакомства с людьми, — рекомендовалось "Правилами поведения революционных социал-демократов", — подозреваемых в сношениях с жандармерией; разве это только происходит с согласия организационной власти и товарищей и имеет целью расследование этого вопроса, в противном случае это можно считать преступным легкомыслием, равным измене, так как подозреваемое лицо может, во-первых, злоупотреблять доверием легкомысленного товарища, а во-вторых, пользоваться его симпатиями, как доказательством своей невиновности".

Но не только в этом была опасность такого рода контактов. Жандармский полковник Г. П Судейкин так объяснял свою тактику: "Не хочешь — не доноси, только бери деньги", зная, что доносы рано или поздно последуют. Даже если некоторые и рассказывали о разговоре с Судейкиным и отдавали полученные от него деньги, зато исчезала всякая грань между агентом-провокатором и честным человеком и никакой контроль со стороны организации становился невозможным. Работая с арестованным за подготовку покушения на военного прокурора генерала В. С. Стрельникова Гребенчо, Судейкин обратил внимание на его бедность. Он сунул в карман арестованного пачку денег, затем помахал перед ним другой пачкой ассигнаций, давая понять, что тот может рассчитывать на большее. У него якобы и в мыслях нет вынуждать Гребенчо называть своих товарищей, но задержанный должен понять, что высокопоставленные чиновники давно вынашивают планы реформ самодержавной империи, а провокации террористов им мешают. Таким образом, Гребенчо имеет возможность, информируя о готовящихся террористических актах, предотвратить бессмысленное кровопролитие и, с другой стороны, добиться создания условий для проведения всеми желанных реформ. Задержанного отпускали "подумать"1. Результат был почти всегда ожидаемый.

И все же интересы обеспечения безопасности требовали постоянного доступа к секретной информации Департамента полиции. Еще народовольцы осознали эффективность такого рода операций. Им удалось внедрить в охранку тридцатипятилетнего Николая Васильевича Клеточникова, который в конце 1878 года приехал в Москву по настойчивой просьбе одного из руководителей "Народной воли", А.Михайлова. Он снял комнату рядом с А. П.Кутузовой, вдовой бывшего чиновника Третьего отделения, у которой часто бывал коллега её бывшего мужа Г.Кириллов. По его заданию Кутузова тщательно изучала своих жильцов на предмет их использования на агентурной работе. Благодаря скромному поведению и каллиграфическому почерку Н.В. Клеточников получил у хозяйки доверие. Он, регулярно «проигрывая» ей в карты, попросил её "подыскать ему должность". Так Н. В. Клеточников попал в самый центр политического сыска — сначала в третью (секретную) экспедицию, а затем в Департамент полиции на должность делопроизводителя.

До ареста в 1881 году, за 2 года службы, Н. В. Клеточников выявил свыше 385 жандармских секретных агентов, сообщив народовольцам их фамилии, конспиративные клички, приметы, адреса, задания и т. п. Он передавал сведения о лицах, состоявших под секретным надзором полиции, предупреждал о предстоящих обысках и арестах2.

Народовольцам же принадлежит идея создания "революционной полиции". В 1881 году группа молодых людей установила посты около зданий всех полицейских служб Москвы. Конспиративными квартирами для работы с агентурой в то время полиция ещё почти не пользовалась, и через очень короткое время народовольцам удалось раскрыть большинство секретных связей офицеров полиции3.

"Искра", в разделе "Из деятельности охранного отделения", раскрывала на своих страницах тактику борьбы "охранки с революционными организациями, знакомила революционеров с приемами борьбы противника и помогала вырабатывать, сообразуясь с ними, контрприемы, совершенствовать технику конспирации. Новая тактика Зубатова, включающая участие охранки в организации лекций для рабочих, благодаря разоблачительным публикациям в «Искре» довольно быстро стала давать сбои. Сам Зубатов вынужден был признать, что лекторская деятельность становилась все более непопулярной в массах. По его словам, революционеры "распугали лекторов", которые под разными предлогами один за другим стали устраняться от выступлений.

Иногда публиковались и секретные документы Особого отдела Департамента полиции. «Искра» получала также секретные правительственные материалы при посредстве членов местных комитетов РСДРП и Русской организации «Искры», имевших связи в оппозиционных правительству демократических кругах общества. Их представители, занимая видное положение в земствах, неправительственных органах, имели доступ к важным правительственным документам и зачастую сами, а иногда через вторые руки передавали их искровцам для информации и возможной публикации с целью разоблачения политики царизма на страницах газеты1.

Часто не только члены партии, но и сочувствующие ей своевременно предупреждали о подготавливаемых охранкой арестах, провокациях, о тех или иных планируемых ею операциях. Еще в конце 90-x годов XIX века в распоряжение революционных организаций попадали важнейшие секретные правительственные документы, например секретный циркуляр Министерства внутренних дел № 7587 от 12.09.1897 года2.

Большевики добились, что информация, поступающая в революционные организации, постоянно расширялась. Даже из Особого отдела Департамента полиции приходили ценные сведения со списками разыскиваемых лиц, с намечаемыми мероприятиями и т. д. В течение одного 1907 года, когда только ещё шло организационное оформление партии, центр получал копии секретных циркуляров особого отдела, в которых были имена революционеров, раскрытых полицией. По агентурным данным ожидалось их прибытие из-за границы и за ними следовало установить наблюдение3.

Среди сотрудников "черного кабинета" были такие, кто симпатизировал революционерам и мешал "департаменту полиции добраться до своих жертв". Социал-демократическая организация имела полные сведения о "черном кабинете" при Московском почтамте.

Подобные сведения, поступавшие в революционные организации по различным каналам, говорили о многом, и прежде всего о том, что самоотверженная работа отважных людей, сумевших проникнуть в высшие звенья государственного аппарата или в близкие к правительственным инстанциям круги, проводилась на высоком профессиональном уровне.